– Он, зараза, еще и кусается, – говорит.
Тут вся стройка сбежалась, смотрят, ахают, но близко не решаются подойти – страшно. Инженер Мохнач со своим советом пришел – влить ему туда сразу поллитра, само выскочит. Делать нечего, начали заливать. Картузов совсем окосел, только закусить требует. Изнутри уже не крик, тоненький писк раздается, но вылезать и не думает. Прораб видит, что водки зря извели, разозлился и давай ему кулаком в пузо, как в барабан, дубасить. Но тут его за руку кто-то схватил и держит, не дает опустить. Оглянулся прораб – старуха.
– Ты, что ж это, сволочь, моего Илюшу убить решил?! Я те, гаду, глаза выцарапаю. Пошел вон!
Тот было на нее вскинулся, но видит, за ней еще с десяток мужиков и баб собралось, и двое милиционеров в фуражках сзади маячат. Отступился прораб.
– Одурела ты, бабка, – говорит только он. – Где это видано, чтоб ребенок в брюхе сидел? Померещилось на старости лет!
– Ах, ты, гад, померещилося! Да я его голосок за версту чую!
Раскрывает слесарю рот и кричит прямо в глотку:
– Илюшенька, внучек, слышишь ли ты меня?
– Слышу, бабушка, – изнутри тонким голосом отвечает.
– Жив ты там, внучек? – спрашивает.
– Жив, бабушка, только вытащи меня скорее отсюда, а то страшно.
Все вокруг ахают, а прораб со страху подальше в толпу забился, чтобы в ответу не привлекли. Только слесарь стонет, закусить требует.
– Сделайте милость, все нутро так и жарит.
– Сейчас сделаем, мало вам питва, сволочам, алкоголикам, вы еще детьми закусывать стали.
Наручники на него надели, в рот распорки поставили, чтоб не закрыл, врачи кругом суетятся, отнесли в «неотложку», в машину поставили, понеслись, бабушка с внуком переговариваются.
– Ты не спи там, Илюша, а то хуже будет.
– Нет, бабушка, только очень уж тут тесно, не повернешься.
– А ты его толкай, ширься, будет знать, как ребятишек проглатывать.
Привезли в больницу и сразу в операционную подняли. Слесарь только головой крутит, вырваться хочет, но его к каталке ремнями привязали и дежурных поставили, чтоб не ушел.
Прибежали врачи, профессора, кандидаты, смотрят и удивляются, через наушники слушают, что там внутри творится, говорят с мальчиком, а он уж отвечать им устал.
– Вынимайте, – кричит, – меня, я кушать хочу!
А они все медлят, ждут, когда студентов из академии привезут посмотреть. В коридоре бабушка плачет, мама, тетя Лида и дядя Петя, отец уже рукава засучи, ждет, когда слесаря выпустят.