Повисла пауза, а затем вновь раздался голос шамана.
– По правилам оружие выбирать тебе. Твое слово?
– Охотничьи ножи.
Мне захотелось закричать. Брат был неплохим бойцом, но он не мог тягаться с Воином в силу возраста. Тот был старше его на два десятка лет. Преимущество в опыте и силе было не на стороне Света. А тут еще ножи! С ними брат всегда был на «вы», предпочитая им шпагу или меч.
Я в страхе закрыла глаза. Мою правую руку схватила Рони, левую – Шута, и я заставила себя перестать паниковать и действовать. Медленно открыв глаза, я посмотрела на брата и уже не отводила от него взгляда.
Без тактильного контакта было тяжело настроиться, но все же я попробовала. Удар сердца, еще удар. Мое дыхание замедлилось, а затем слилось с дыханием брата, становящимся все более прерывистым. Я смотрела на реку, но видела другое – кровь, впадающую в сердце из венозных стволов, множество артерий и два желудочка. Я сконцентрировалась на этом ощущении жара, полностью переключившись на внутреннее зрение. Я была с сестрами, держала их за руки, но вместе с тем была совершенно в ином месте.
Раз, два. Удар сердца, еще удар. Я даже не скривилась, когда бок опалило огнем. Переплетя свои пальцы с пальцами сестер, я мысленно устремилась туда – в центр боли. Рана была глубокой, но не опасной. Итак, главное обезболить, иначе брат не сможет продолжить бой.
Клетка к клетке, кровинка к кровинке – я затягивала рану так быстро, как могла. Никогда прежде мне не приходилась делать ничего подобного, но, услышав восторженный вопль зрителей, я поняла – получилось. Брат, несмотря на ранение, продолжил сражаться.
Если бы я слышала лязганье мечей, мне было бы легче, но вместо этого я стояла в гнетущей тишине, нарушаемой лишь тяжелым дыханием сестер и всплесками воды, когда кто-то из соперников уходил под воду.
Я пыталась остановить кровь, сочащуюся из бока брата, когда тот получил новую рану – ему вспороли плечо, не достав до сонной артерии. Я заметалась. Прежняя рана в боку осталась без присмотра, я рванула выше, стремясь залатать новый участок боли. Пусть не вылечить, нет, но хотя бы заморозить рану до того времени, как брат окажется в безопасности.
Толпа вскрикнула, я покачнулась – в этот раз удар вышел таким болезненным, что легкие будто обожгло расплавленным свинцом.