И иду гулять, если только не успеют прибежать соседка или сосед. Соседка просит что-нибудь помочь, всегда отмечая, что справилась бы и сама, и что пока мужчин допросишься, и что живет-то она одна… работа всегда не сложная настолько, что она, действительно, справилась бы сама, очевидно, ей просто скучно, и хочется рассказать сплетни улицы. Сосед почему-то считает, что обсуждать со мной его романтические подвиги, это лучшее времяпровождение. Наверное, считает, что я пойму, какое сокровище ходит рядом со мной.
Гуляю я в лесу. Он недалеко от нас. Прямо за нашей улицей. У меня там есть тайное место. Еще в детстве, мне удалось отвоевать его у тех, кто знал, и заставить их молчать, и скрыть от тех, кто не знал. У меня не было и нет такого друга, кому бы мне захотелось рассказать о нем.
Ношу я обычно летом легкие брюки, и яркие ти-шотки.
В тайном месте, я могу не скрываться и не улыбаться никому, а грустить о своих бедах, сколько хочу. Пока мне это не надоедает, и я не решаю что-то сделать. Эти решения немного облегчают мое положение, но не меняют его. Если б только кто-нибудь знал. Ах, если бы кто-то знал! Конечно, моя проблема для кого-нибудь может, и была бы причиной суицида, но только не для меня. Наверное, это испытание, которое мне нужно пройти. И я его пройду…только вот все равно, мне очень грустно.
Мысли совсем уже одолевали меня, даже слезы выступили, когда вдруг неожиданно перед моими глазами появился Он. Он сидел и читал. На склоне, в моем тайном месте. Он был именно таким, каким должен быть. Меня настолько поразило увиденное, что мысль о собственных проблемах сразу вылетела. Это было как поражение молнией. Мне даже в голову не приходило, что я увижу что-нибудь подобное. Мое замешательство было, вероятно, явно написано на лице, Он, конечно, это заметил. Наверное, Ему было неприятно, мне бы было. Мне ничего не оставалось, как подняться и быстро уйти. Сильно заболело где-то в груди, так, что стало трудно дышать. Он смотрел на меня, как будто у меня не было этого ужасного недостатка, который портит всю жизнь женщине. Он смотрел на меня так…как мне всегда хотелось, чтоб на меня смотрели.
Дома меня еще долго трясло, видимо, адреналин настолько сильно выбросился в кровь. Мне даже пришло в голову закурить, но это осталось лишь мыслью. Курение портит цвет лица. А мне нельзя его портить. Поэтому, ополоснув лицо в замороженной дождевой воде, я всегда морожу дождевую воду, она конечно, не чище в городах, но в деревне, это имеет смысл, мне только и осталось, что лечь в гамак и предаться сумбурным мыслям, которые всколыхнул этот Писатель в моей бедной голове.