Ничего не ответил боровик, только крякнул и подальше отодвинулся. Тогда новичок пристроился к подосиновику и зашипел: "Какие глупые эти тонконогие безделицы, им ли веселиться? А этот боровик…еще говорят, что красивый гриб, да он просто безобразно растолстел, а эти…" Но подосиновик отмахнулся от прилипчивого болтуна. Тогда тот к говорушкам пристроился и им нашептывать стал, что белые над ними смеются, а подосиновик бездельницами обозвал.
Расстроились тонконожки, приуныли, в траву забились. А довольный ехидник уже к зеленушкам отправился сообщить, кто их поганками обозвал. Те совсем в песок запрятались. Всех перессорил "гнилушкино отродье", но не успокоился, злобой так и пышет, даже порозовел. Грустно стало на поляне.
Вдруг боровик за шляпу схватился: "Братцы, да ведь это желчный гриб!" Обступили виновника грибы и видят: действительно желчный. Так вот кто им настроение испортил, всех перессорил! И решили они изгнать с опушки зловредного завистника. А чтобы он другим не принес зла, черной сеткой пометили его ножку. И с той поры обходят его и звери, и люди, а тот, кому он в корзину попадет, говорят, становится таким же злым и ехидным, как желчный гриб.
* * *
Когда я проснулся, вечерело. Прохладный ветерок теребил листья груши. Стало зябко и неуютно, подумалось о близких холодах и горячем чае. Я собрал грибы и внимательно их пересмотрел, не попался ли ехидный "желчный гриб", а то, чего доброго, и впрямь стану таким же. Но все было в порядке: грибки все как на подбор. И жаркое получилось на славу. Жаль, что угостить им было некого. Все мои соседи разъехались. Осень… Пора и мне возвращаться в город, где ждут меня проблемы и хлопоты, работа и друзья.
Как знать, удастся ли мне еще побывать в этих прекрасных местах. Как знать. Но тебе спасибо, добрая старая груша. Возьму с собой на память твои терпкие, еще зеленые плоды и твои чудесные истории. И холодными зимними вечерами, перечитывая их, буду вспоминать пучеглазого маленького жабенка, летний, разноцветный луг и аромат жареных маслят.
Спасибо и прощай, доброе лето.