Дом его оказался крайним на узкой улочке у подножия холма. Его окружал запущенный сад. Виноград одичал и, оплетая крышу сарая и сливовые деревья, свисал до самой земли. В этом зеленом великолепии виднелся небольшой флигелек с двумя окнами, совсем рядом были стены старинной крепости и вершина холма с древними постройками, оставшимися от некогда могущественного города.
Вечер пролетел быстро с застольем и воспоминаниями и, засыпая под стрекот цикад, я уже не жалел о позднем отпуске. Почти все последующие дни я был предоставлен самому себе. Андрей ушел в рейс, он был штурманом на круизном судне, а его жена – моя сводная сестра – Алина, работала в военном санатории на другом конце города и возвращалась поздно. Так что я проводил время на пляже или бесцельно бродил по живописнейшим окрестностям города. К морю приходилось спускаться по узкой старой каменной лестнице с высокими, трещиноватыми ступенями. На площадке, у самого пляжа, был маленький базарчик, где продавалась вяленая рыба, виноград, арбузы, разные пирожки и соленые каперсы. Там же небольшой паренек в выленялой футболке и шлепанцах продавал сувениры: засушенных крабов, маленьких переливчатых зверюшек из керамики и свистульки из белой глины. Они были удивительно забавные и звонкие. И туристы, направляясь в крепость, толпились возле паренька, высвистывая на все лады. Возвращаясь под вечер мимо торговой площадки, я замечал, что белых свистулек у паренька почти не было, но неизменно оставалась одна большая яркая свистулька, похожая на рыжую чайку.
Надо сказать, паренек и его веселые сувениры сразу же заинтересовали меня, но я все не решался заговорить с незнакомым, вечно занятым покупателями, мальчишкой. Но, как-то проходя мимо, я увидел его одного, он насвистывал на большой рыжей свистульке, и звук ее был низким и печальным. Я не удержался и заговорил с ним. И не пожалел.
К моему удивлению паренек был очень начитанный и поразил даже меня, связанного по работе с литературой. В свои двенадцать лет он читал Набокова и Хэмингуэйя, бывал за границей и сам лепил свои удивительные сувениры их белой глины, которую нашел в одном из урочищ Нового Света. Сам обжигал и расписывал их, надо сказать, удивительно мастерски. Я думал, что он вынужден подрабатывать и помогать родителям. Но позднее я узнал, что у его отца был в городе крупный ресторан и кафе. А он копил на книги, чтобы не выслушивать от отца лишние вопросы и упреки в сумасбродстве.