– У девочек всё напрямую, – сказала Соня, когда мы уже тронулись. – У вас есть кранчик, вам легче.
Перед этим мы долго спорили – есть ли в траве, где она хочет поссать, рептилия. Она с натугой отстёгивала рюкзак, кривила лицо и держалась за живот. «Посвети туда! Змея только и ждёт, чтобы я оголила зад. – Я тоже. – Блять, я хочу ссать!».
– Моя подруга – зассыха, – объяснил я водителю. – Она рассказывает, почему девушкам нельзя терпеть. У них нет кранчика.
Он ухмыльнулся, а я выдохнул с каким-то странным наслаждением бывалого автостопщика, который наконец-то начал общение с нестандартных слов.
На самом деле разговаривать мне не особо нравилось – нравилось слушать. В основном музыку. Или пьяные рассказы Сони о том, как она тащится по аниме и техно. Мы могли часами гулять по Тбилиси и разговаривать о Грузии, её приятном голосе и будущем, а потом заткнуться – чаще всего это происходило после ругачки – и молча брести в сторону ночлега: палатки, хостела или хаты знакомого из интернета.
На самом деле её голос был близок к тошнотворному, уродливому и противному спектру высоких частот, но умение пользоваться связками позволяло ей вибрировать ими на нужных тёплых тонах, словно вилка, которая лопает пузырчатую полиэтиленовую упаковку на стекле – приятно, если не доводить до скрежета.
Возможно, она вовсе и не могла ими пользоваться, а лишь интуитивно, с чутьём соблазнительной суки, меняла тембр под стать настроению. Так или иначе, мне это нравилось. Как и нравилось то, что сейчас она разговаривала с водителем, что случалось не так часто, ибо до этого момента в машину она усаживались трезвой и молчаливой. Я вдруг представил, как вставляю флешку в мафон гелендвагена, включаю дикий нойз, прибавляю на максимум, поворачиваюсь к Соне, беру из её рук шуруповёрт и вкручиваю саморез в разъём аукса.
– У вас есть шнур? – спросил я лысика. – Мини-джек.
– Джек Дэниэлс, – он захохотал, а затем вытащил виски из подлокотника и сделал пару глотков. – Будешь?
Я застыл на пару секунд и дал отрицательный ответ. По разговору он напоминал нашего соотечественника. Бандита из 90-ых, который вдруг оказался в 2018 на грузинской земле в немецкой машине с российскими номерами. Бутылка спиртного мигом пошатнула атмосферу и мне захотелось как можно скорее покинуть автомобиль – не из-за страха попасть в аварию, а из-за несуразного смеха, который, как я понял только сейчас, был вызван алкоголем. Ну или тупым флиртом. Я обернулся и прочитал на лице Сони: «расея».