Бли-и-ин… когда я мысленно его раздевала, не подумала, что стану представлять обнаженным. Стоило до этого дойти, как деловые вопросы постепенно отошли на задний план. Вышло странное. Мы сидим, говорим о чем-то, обсуждаем. А у самих волоски на коже шевелятся и мурашки по ней пробегают. У меня между ног стало горячо и влажно, что у Артура творится… Я даже представлять не хочу, пусть остаётся закрыто столешницей.
– Анжелика. Ты тут? В какие мечтательные дали тебя унесло? – насмешливо интересуется Уваров, возвращая меня в реальность.
– А? Да, я тут. Просто… думаю, выключила ли дома утюг.
Артур иронично хмыкает – не поверил. Да и хрен с тобой, юноша!
Сосредотачиваюсь на документах Tes Kott. Кажется, у меня в голове начинает проясняться, чем я стану заниматься в командировке. Так, стоп. А куда нас отправят, интересно?
4. Глава 4
Задаю географический вопрос Артуру. Он пожимает широкими плечами и отвечает с небрежностью миллиардера, привыкшего беззаботно путешествовать по миру, которого вообще ничем не удивить, поскольку всё повидал и перепробовал. Пресытился, короче:
– Да какая разница?
«Вот не скажите, господин Уваров, – думаю, уткнувшись в бумаги. – Это вам, мужчинам, всё до одного места, которым вы чаще всего думаете, и это не головной мозг. А мне гардероб выбирать, косметику опять же. Вдруг там страшная жара круглый год? Или сильный ветер с песком? А может, влажность большая, значит придётся за кожей тщательно следить, потому как чем больше воды растворено в воздухе, тем выше шансы, что я стану выглядеть, как прыщавая девочка-подросток. Или, если слишком сухо, у меня губы начнут трескаться и кожа шелушиться, а волосы – те вообще превратятся в полный кошмар.
– Анжелика, о чем задумалась опять? – снова возвращает меня Артур к реальности. Смотрит и улыбается. Прямо как кот, перед которым целая банка сметаны. Врёшь, ни капельки тебе не достанется! Я вообще вам, мужикам, с недавних пор не верю! Опротивели вы мне, вот честно! Хотя как вспомню, что проделала только что мысленно с Артуром, аж в горле пересыхает.
– Да так, о своем, о девичьем, – отвечаю.
– О, поздравляю.
– С чем это? – прищуриваюсь, чувствуя мягким местом подлянку.
– Ну как же! К тридцати годам сохранить свой цветок не сорванным, в Целкости и сохранности, – это прямо скажем, достижение. Уважаю, – говорит Артур, а глаза его аквамариновые смеются.