— Если тебе интересно, что я хочу — тормозни вон у той пекарни. Смерть как хочу печенья.
Вижу, как разочарованно дергается жилка на его щеке. Он неудовлетворен. Я говорю с ним слишком безмятежно. Смешно. Неужели и правда ожидал, что со мной будет все так просто?
— Не жди меня, — ухмыляюсь я, снова вылезая из тачки не открывая двери, — до универа три квартала, я дойду пешком. Не прощу себе, если ты из-за меня снова потеряешь пару миллионов. Женушке твоей ведь нужны деньги на ботокс.
Говорят, если хочешь спрятать какие-то свои эмоции — хорошо помогает гнев. Я готова с этим поспорить. Самое лучшее средство для маскировки — это смех. Пока ты зубоскалишь, гораздо проще скрыть внутреннюю борьбу. Выкручивание рук собственным порывам. Заталкивание в самую глубь души маленьких темных секретиков.
Я бы хотела увидеть его в деле…
Я бы хотела ощутить, какую боль он может причинить.
Только я в это не играю больше. Никому не могу доверить себя настолько. И ошейник никому больше не позволю на себя надеть. Не в этой жизни.
— До завтра, — роняет Козырь, на прощание. Пусть я сегодня и подпортила ему настроение, но он все равно никак не хочет от меня отвязаться.
— До вечера, — парирую я и разворачиваюсь к нему спиной, как только вижу, как в темных глазах зажигается опасная искра. Он почуял мой подвох. Теперь вопрос исключительно в том, сколько ему времени потребуется на то, чтобы понять суть моего замысла. Он умный. Быстро поймет.
Нет, я, конечно, могла бы так не палиться. Вот только в чем прелесть расправы, если моя жертва узнает о ней в самый последний момент? Месть — она хороша, когда её смакуешь медленно-медленно!
И потом…
Я должна дать ему шанс оставить меня в покое.
Если сделает так, чтобы я не смогла попасть на выставку — будем считать, что он сделал свой выбор!
5. Глава 5. Хрупкая
— Ну давай, Светик, — мужчина, что держит камеру, старается говорить мягко, — вставай на колени.
В свои восемнадцать она была еще стройнее, казалась еще более хрупкой, но язвительности в ней было не столько. По крайней мере в сторону камеры она стреляет глазами недовольно.
— А снимать обязательно?
— Обязательно, если ты хочешь сделать мне приятно, — мужчина из-за кадра тянет руку к ней, покровительственно треплет по щеке, — я хочу, чтоб у меня сохранились доказательства, какой ты бываешь послушной. Послушной только для меня.