Я объяснила, что просто так бывает. Что люблю ее сильно-сильно, сразу за маму и папу. Ксюша немного взгрустнула, но приняла эту информацию.
И вот мы только вдвоем.
Появление Мирослава я воспринимаю как угрозу. Не хочу, чтобы такой, как он, лез своими грязными сапогами в чистый детский мир моего ребенка.
– Катерина Тимуровна, зайдите, – раздается голос Лукьянова по селектору.
Внутренне сжимаюсь.
Собираюсь.
Выдыхаю!
Уверена, он подписал.
Зачем ему нужно, чтобы я мозолила ему глаза, напоминая о прошлом.
Поднимаюсь на ноги, поправляю влажными ладонями юбку. Вскользь смотрю на себя в зеркало. Белая блузка в порядке, волосы заплетены в свободную косу, макияж сдержанный.
– Слушаю вас, – останавливаюсь в нескольких метрах от его стола. В комнате слишком сильно дует кондиционер, так что ежусь. Лукьянов замечает это и выключает его.
– Присаживайтесь, – указывает на стул перед собой. Руки складывает домиком, смотрит на меня поверх них.
– Я бы хотела забрать свое заявление и передать его в отдел кадров, – нетерпеливо смотрю на часы. – Уверена, успею подписать все за день и уже завтра меня здесь не будет.
В кабинете повисает молчание.
Лукьянов усмехается. Откидывается в кресле руководителя.
– Я не могу вас уволить, – заявляет отстраненно.
– В смысле? Я написала заявление по собственному желанию.
– Присядьте, пожалуйста, – Лукьянов поднимается на ноги, отходит к окну. Становится ко мне спиной. – Я человек новый в компании. Не знаю всех тонкостей. Вы были правой рукой Митрофанова, не просто секретарем, – он проходится пятерней по идеальной прическе, добавляя ей хаоса. Пять лет прошло, а движение такое знакомое, что сердце щемит. – Станислав Викторович в больнице. Учитывая диагноз, к нему почти не пускают. Особенно не пустят никого с работы.
– Это не моя проблема.
– Знаю. Моя. Именно поэтому я и не могу вас уволить.
Прикрываю глаза, чувствуя, как вибрирую внутри от злости.
Да как он смеет?
Неужели не понимает, что я не хочу его видеть?!
Он столько боли мне причинил!
Унизил!
Растоптал!
– Я компенсирую это время вам в тройном размере и выходным пособием не обижу, – продолжает свою речь также спокойно.
– А если я не соглашусь? – сжимаю кулаки до такой степени, что ногти врезаются в кожу, протыкая ее.
Он не имеет права меня заставлять!
Не имеет!
– Уволю по статье.