Я хватаю ее ягодицы в ответ. Мне плевать, где мы. Я хочу сорвать с нее одежду и трахнуть ее прямо здесь, посреди общественного парка.
Потом также внезапно, как и началось, все закончилось. Она упирается ладонями в мою грудь и толкает меня, отступая назад и вытирая рот рукой, словно я прокаженный, от которого ей не терпится избавиться. Я смотрю на нее, пытаясь понять, какого черта она здесь играет, но не могу думать, потому что в моем мозгу не осталось крови. Все, что я знаю, это то, что мой член сейчас взорвется, а она выглядит так, будто съела тухлое яблоко.
— Не надо, Рома… — говорит она, поднимая руку в знак протеста. Как будто я, блять, схватил ее и поцеловал против ее воли. Как будто она не просто стонала в мой чертов рот, выгибая спину и прижимая грудь к моей груди, подстрекая меня прикоснуться к ней.
— Что не так, принцесса? — спрашиваю я, — Ты только что тёрлась о мой член, как будто это волшебная лампа.
Катя качает головой, ее пальцы все еще прижаты ко рту. Ее губы распухли, кожа вокруг них покраснела от моего поцелуя, — Этого, больше не произойдёт, — она так говорит, словно я накинулся на нее.
— Не волнуйся, — выплевываю зло, — То, что я был под кайфом и хотел быстро трахнуться, ничего не значит.
Она смотрит на меня с выражением, которое я не могу понять. Я думаю, это может быть разочарованием, но это она, черт возьми, отвергает меня, —Просто… просто не прикасайся больше ко мне,— говорит она.
— Не прикасаться? — я не могу сдержать смех, — Не волнуйся, принцесса, твоя киска не волшебная. Мне не составит труда держать мой член подальше от тебя.
Она прищуривает глаза, и сжимает челюсти, — Хорошо. Я рада это слышать. Мы должны быть взрослыми. Друзьями. Мы должны вести себя прилично.
Очевидно, у моего члена плохой вкус на женщин.
— Ты хочешь вернуться в дом моего отца? – спрашивает она.
Я пожимаю плечами, — Нет, — доставая из заднего кармана пачку сигарет, — Я думаю, что я просто собираюсь кого-нибудь трахнуть. Нет смысла иметь эрекцию и не иметь возможности использовать ее.
Я говорю это только для того, чтобы причинить ей боль, и, похоже, это работает. Она моргает несколько раз, стоя там, сжав руки в кулаки, — Хорошо, — говорит она, — Веселись.
Я смотрю, как она уходит. Может, она и была хорошей подстилкой, но таких девочек пруд пруди. Она мне не нужна.