Я не удивлена. Я и не ждала от Глеба ничего другого. Достаю наличность из кошелька, расплачиваюсь и, забрав продукты, выхожу из магазина. Муж не стал ждать — выдал гадость молниеносно, но это меня не сломит. У меня есть свои деньги — я их когда-то честно заработала и отложила на чёрный день. Пару месяцев мы с Машулей сможем жить на эти средства, а там и работу найду.
— Меня такими финтами не проймёшь, Глебушка, — шепчу и иду к джипу.
Вообще удивительно, конечно — я избавилась от оков семейной жизни и тут же перестала мямлить. Теперь в сердце не страх, не растерянность, а здоровая азартная злость. Врёшь, не возьмёшь! Мне это нравится.
— Всё купила? — Аня косится на скромный пакетик с молоком и творогом, когда я плюхаюсь на переднее сиденье.
— Пока всё. Потом ещё схожу. Со списком.
— М-м, понятно, — подруга стучит пальчиками по баранке. — Лер, я тебе честно должна сказать… — вздыхает. — Кто если не я, твоя лучшая подруга, скажет тебе правду? — заранее оправдывается.
Это значит, что правда Ани мне не понравится. Но я готова выслушать.
— Жги, Анют, — разрешаю.
— Все твои проблемы с Глебом из-за Маши, — заявляет она.
— Правда? — у меня на губах однобокая недобрая улыбка.
— Да, это так, — подруга вздыхает и, обернувшись, смотрит на мою дочурку, которая мирно спит. — Маша милая девочка, но она не ваша с Глебом дочь. Некоторым мужчинам сложно стать папой даже для родного ребёнка, а ты требовала от мужа полюбить чужую малышку. Я думаю, это очень давило на него.
— Мы удочерили Машу не из-за моих капризов. Глеб согласился на серьёзный шаг. И знаешь, Ань, мне тогда казалось, что он хочет этого даже больше, чем я.
— Вот именно — тебе казалось, — фыркает подруга. — Сначала ты как одержимая носилась по клиникам и мужа за собой таскала, а потом напирала на него с удочерением. Конечно, он уже на всё согласен был, лишь бы ты успокоилась.
— Не пойму, — мотаю головой, — ты в адвокатах у Глеба ходишь?
— Я просто видела всё со стороны и даже пыталась тебя вразумить, но ты не слушала. Я за тебя переживаю, Лер.
— Угу, ладно, — поджимаю губы. — И что ты предлагаешь? Приползти на пузе к Глебу?
— Даже это уже не поможет, — со знанием дела заявляет Аня. — Ситуация на пределе.
— Ну вот! — я оживляюсь. — Значит, я всё делаю правильно. Нечего мучить лошадь, которая давно мертва.