Кажется, тот, кто оказался на противоположном конце, кого это
ужасная машина убийства назначила своей целью, сейчас очень
страдает. Ну или отмучался. Там сейчас произошла абсолютная
аннигиляция всего живого.
Хотел бы хохотнуть, но вдруг на меня обрушилось такое отчаяние,
такая боль, что меня едва не вывернуло на изнанку. Я упал на
колени, меня затрясло. Во мне будто что-то оборвалось, что-то
сломалось. Из груди вырвался сдавленный стонстрадания и скорби.
Отчего это, ума не приложу. Мне было очень больно. Больно не телу,
а душе. Но из-за чего? Что произошло? В следующий миг я попросту
потерял сознание, не в силах выносить происходящего.
Меня скрутило от резкой боли, все тело скукожилось будто от
резкого спазма. Перед глазами забегали голубые росчерки.
Это что ещё такое?
Меня что, электричеством пытают, что ли?
Я с рыком выпрямился. Тут же телекинезом отбросил неясную
фигуру, нависшую надо мной.
На меня явно кто-то напал, пока я был без чувств.
Сам не успел заметить, как я вскочил на ноги. В руке, будто сама
собой появилась нагамаки.
— Ну, кто здесь решил здоровьем рискнуть? — рычал я.
— Доброе утро, Бронин, вот ты и пришёл в себя, а то я тебя уже
пятнадцать минут пытаюсь в чувство привести, — беззаботно захохотал
Лупицкий потирая ушибленный зад.
Я посмотрел в ту сторону, откуда донёсся голос генерала.
— Вы что, меня электричеством будили? — прорычал я.
— Так ты ни на что другое не реагировал, — развёл он руками.
У меня перед глазами заплясали языки пламени, причём
складывается впечатление, что Лупицкий в этом пламени аккуратно
пропекается. Туда ему и дорога! Ишь, чего удумал!
Так… Надо успокоиться.
Я сделал глубокий вдох.
Выдохнул.
Необходимо привести сознание в порядок, эмоции отбросить. Я вдеь
способен посмотреть на ситуацию здраво.
Лупицкий мне не враг, даже несмотря на то, что этот… Позволил
себе…
Так, выдохнуть.
Глубокий вдох, медленный выдох.
Мы своих не убиваем, не расчленяем, конечности им не
отрубаем.
— С тобой-то, что приключилось? — как ни в чём не бывало,
любознательно поинтересовался генерал. — И вообще, что здесь
произошло? Ты понимаешь что-нибудь?
— Не понимаю, — отрывисто ответил я, прислушиваясь к себе. —
Если вы ничего не понимаете, с чего я должен что-то понимать?
— А чего ты отрубился, кстати? — продолжил расспросы он. — Не
верю, что такой слабый удар смог тебя вырубить. — поймав мой
взгляд, он поправился: — Нет, удар, конечно, был серьёзный, меня
тоже тряхануло, но не до такой же степени. Или ты устал? — он хитро
посмотрел на меня.