Кроме острых, специально заточенных для вскрытия мешков с
людьми, одиночных когтей на передних лапах, оружия у рабочих не
было. В маленьком вытянутом рту имелись какие-то зубы, но не
страшнее обычной собаки, скорее сама масса и другие сильные ноги
несли гораздо большую опасность чем укус, если он конечно не
смертельно ядовит. Испытывать на себе наличие и силу яда я не
собирался, с удовольствием бы снес голову одним ударом, но
положение и владение хлыстами не позволили этого сделать.
Голову я разрубил напополам, но вместо того чтобы повалиться и
тихонько умереть, тварь начала бешено скакать по всему коридору,
что естественно привлекло внимание второго муравья. Тот подбежал и
с каким-то непониманием и даже интересом принялся наблюдать за
хаотичными перемещениями умирающего собрата. Уж не знаю, есть ли у
них голос, но все действия происходили в полной тишине, если не
считать костяного стука и треска мечущегося насекомого.
Подгадав момент когда второй муравей меня вроде бы не должен
видеть, так как увлекся зрелищем, я со всей доступной скоростью
выскочил из своего укрытия и нанес удар сразу несколькими хлыстами.
Сделай я это одним, как в прошлый раз, то наверняка, если не
промахнулся, то лишь слегка ранил бы тварь, которая в последний
момент заметила меня и несколько дернулась на инстинктах в
сторону.
Внутренности вывалились из срезанного начисто бока, а я, успевая
пока насекомое не начало крутиться на месте, захлестнул уже
прицельной серией ударов, от чего тварь оказалась нарезанной на
множество дергающихся на полу кусочков.
У первого муравья тоже стали заканчиваться силы и он принялся
уже скорее беспорядочно ползать чем скакать по стенам. А ведь они
весьма живучие, оказывается, таких глушить надо чем-то убойным.
Даже с отрубленной головой может пусть и случайно, но серьезно
зацепить, а если их будет толпа, то такое неминуемо произойдет.
Глянул на их стремительно гаснущие источники. Те были совсем
неправильные, если у любых животных это довольно красивый ровный
шарик, то у членистоногих они представляли из себя некий узел,
формирующийся из сходящихся сосудов. Уродливый осьминог вместо
источника, поглощать такое не хотелось ни капли, хоть я и ощущал
весьма существенный голод. Конечно голод магический, после того как
меня покормили здесь я, боюсь, вообще никогда не захочу больше
есть.