Булат так и смотрел на него сквозь решетку. Беспокойно урчал.
Богдан медленно подошел к его вольеру.
— Не нравится тебе на заставе, да? — Сказал он, заглядывая в
умные глаза служебного пса. — Мучаешься тут, без Славки? Я вот тоже
мучаюсь без Светки. Ну давай с тобой договоримся так: ты меня не
выдаешь, а я…
С этими словами Семипалов отварил щеколду и приоткрыл дверь.
— Иди куда глаза глядят, Буля, раз уж тебе тут не по сердцу.
Радуйся свободе. А я, к сожалению, никуда идти не могу.
***
Рано утром, не успели мы доспать положенного, как шеф поднял всю
заставу по тревоге.
Едва мы выскочили во двор, как услышали злого, словно пес,
прапорщика Черепанова, раздававшего команды. Торопливо бегал
туда-сюда политрук Строев. Дневальный по конюшне, выводил
непослушных после ночи лошадей. В панике носился у питомника
инструктор службы собак Строев.
Мрачный, словно скала над штормовым морем, Таран ждал нас во
дворе. Он построил всех, кто был свободен от нарядов и распорядился
собирать группу на поиски. На чьи? Тогда мы и узнали, что ночью из
вольера ушел Булат. Об этом доложил дневальный по питомнику,
который утром пошел кормить собак.
Клетка Булата оказалась распахнутой настежь, а пса, ожидаемо,
там уже и след простыл. Не было его и на территории заставы.
Упомянул шеф также и другие щепетильные новости: кто-то,
вероятно, тот, кто выпустил Булата, подсадил кобеля загулявшей
Пальме, и «влюбленные» до самого утра миловались в ее вольере.
— Узнаю, кто это сделал, — орал Таран перед строем, — лично все
зубы повыбиваю!
На поиски Булата пришлось взять двух служебно-разыскных
«голубков». Собрали группу из семи конных. Возглавил их сам
Таран.
Группа ушла рано утром и вернулась только часам к трем дня.
Вернулась без Булата.
Не успел Таран слезть с лошади, как тут же построил всех
свободных пограничников.
— Значит так, залетчики, — пошел он перед строем, под тревожным
взглядом старшины Черепанова, — я не знаю, кто, и на кой черт
совершил эту диверсию, но предупреждаю: признавайтесь сейчас. Тогда
учесть ваша будет не такой суровой, как если сразу пустим все по
официальной линии. Итак, я спрашиваю: кто?
В рядах погранцов стояла гробовая тишина. Строй так и остался
стоять по команде «смирно». Никто не горел желанием
сознаваться.
Конечно же, большинство ребят не знало, кто напакостил. Я тоже
не знал. По всей видимости, произошел инцидент ночью, после отбоя,
когда вернувшиеся дневные наряды и свободные бойцы уже спали.
Ночные же, давно были на границе.