— Значит, нету среди вас виноватых, так? — Строго продолжал
Таран, — все вы тут безгрешные ангелочки, а собаки у нас сами
научились вольеры открывать?
Шеф застыл перед строем, гневно надул ноздри и повел по нам
жёстким взглядом.
— Лады. Значит, по-хорошему не хотите.
Тогда Таран заставил всех облачиться в ОЗК и в полной боевой
выкладке, вывел личный состав за ворота заставы.
— Кто, сука, все это учидил? — Ругался тихо ефрейтор Стасик,
поправляя неудобные резиновые варежки, — кто додумался?
— Не сознается, узнаем сами, — мрачно заявил сержант Мартынов,
предвкушая «Веселье».
— Застава, газы! — Заорал Таран, — бегом марш!
Мы помчались вверх по пригорку, к укрепрайону, одновременно
натягивая противогазы ПМГ-2. Добежав, принялись занимать высоты.
Как только расположились в окопе, Таран сорвал нас обратно вниз, к
заставе. Там приказал строиться у забора, а после снова в
укреп.
Так старлей гонял нас около сорока минут. А дальше было еще
веселее.
— Бегом марш! — Крикнул он в очередной раз и вдруг добавил: —
Застава, песню запе-вай!
Пограничники бежали и искренне завидовали тем, кто ушел нынче в
дневной наряд. А еще пели. Пели «Прощание словянки», и «Священная
война»; «У солдата выходной» и, конечно, «А на плечах у нас зеленые
погоны».
Правда, приглушенное противогазами пение больше походило на
стоны и хрипы душевнобольных. Начотряда не оценил бы такого
исполнения.
Я бежал вместе со всеми и пел. ХБ пропиталось потом под плащом
ОЗК. Тесемки правого защитного бахила ослабли, и он норовил сползти
вниз по сапогу. В линзах противогаза, чуть не по самые глаза стоял
пот. Потому противогаз приходилось слегка приподнимать от лица,
чтобы вылить все это содержимое наружу. Если, конечно, на это было
время. А чаще всего — не было.
Еще минут тридцать спустя, Таран построил всех нас у заставы.
Сурово пошел вдоль строя. Потом стал перед нами. Гневное выражение,
которое застыло на молодом лице начальника заставы, казалось совсем
не свойственным парню двадцати пяти лет. А, может, так мне только
показалось. Сквозь запотевшие линзы противогаза смотреть было
сложно.
Таран просто тарашился на нас почти минуту и не говорил ни
слова. Потом вдруг скомандовал:
— Застава, нале-во! За мной, шагом марш!
Он направился в распахнутые ворота заставы. Мы, усталые,
стараясь хоть как-то сохранять шаг, последовали за ним. Во дворе он
приказал вновь построиться.