- Хорошо, - недолго подумав решил Лосев. – Если вы так решили…
Сейчас отдам распоряжение. Придется поспешить – Польша уже под
нами, - быстрым шагом он направился в рубку.
- Александр Петрович, прошу заметить, вы не приводили меня в
чувства, потому как я их не теряла, - сердито сказала Бондарева,
едва стихли шаги командира корвета. – Не смейте выставлять меня в
столь неприглядном свете, тем более используя ложь.
- Почему же неприглядном? - я повернулся к ней и стал так, что
штабс-капитан оказалась между мной и ребристой стальной переборкой.
– Слабость часто красит женщину. Создает ореол света очень
приглядного.
Она не ответила, молча и пронзительно смотрела на меня, при этом
я чувствовал сильное ментальное давление – штабс-капитан явно
пыталась меня напугать, в какой-то миг показалось, что лицо ее
пошло морщинами, и Наташенька стремительно превращается в ведьму со
злыми волчьими глазами. Глубоко в сознании вспыхнул позыв:
«бежать!».
- А ты красивая, - сказал я ей, опираюсь рукой на переборку.
Наши груди слегка соприкоснулись. – Наташ, очень красивая. Я могу
влюбиться. Или это уже случилось. Еще тогда, в твоем кабинете.
- Успокойся, корнет. И держи дистанцию, - она прекратила атаку и
отвернулась. – Идем отсюда. Еще не хватало, чтоб нас увидели в
таком неприличном положении. На «Орисе» меня многие знают, - она
убрала мою руку, преграждавшую путь, и направилась в кают-компанию,
где дожидался Бабский и Стрельцова.
- Как я поняла, по нашим подложным документам твоя Элиз значится
как твоя жена? – спросила Бондарева, когда мы вышли в боковой
проход. – Она же явно старше тебя. И даже меня.
Хотелось мне ответить, что Глория, намного старше Элиз, а если
говорить об Артемиде, то… меня пробрал смех.
- Наташ, в нашем магическом мире возраст – это же такие пустые
условности! - сказал я, проходя мимо закрытого стальной шторой
иллюминатора.
- Условности, которые имеют значение, - штабс-капитан замедлила
шаг, желая высказаться до того, как мы подойдем к двери. - В
отличие от тебя, я знаю, что такое семейная жизнь, и что такое
разница в возрасте. Причем в нашем человеческом мире, без всякой
магии, хотя ее было столько! Намного больше, чем бы хотелось!
- Тяжело с Рыковым? Он же целый архимаг – человек крайне важный,
– я остановился, не спеша открыть дверь.