Перед тем как выйти из виманы, я надел вместо куртки элегантный
сюртук шотландского кроя и запусти шаблон «Лорепалх Куил», что в
переводе с древнего языка означает «Маска Лжеца» - ту самую магию,
меняющую облик, которая мне позволила решить вопрос с князем
Козельским, а недавно подурачиться с Глорией. Физиономию мне было
изменить необходимо, потому как не было сомнений, что мое фото есть
у людей Уэйна и вполне может быть на пунктах граничного контроля, в
полиции и службе имперской безопасности. В этот раз я использовал
заготовку с образом незнакомого мне человека, немного старше
Елецкого и во многом похожего на него – такой образ было держать
намного легче.
Наташа знала о моей способности к подобному лицедейству, тем не
менее ее это шокировало настолько, что она то и дело поглядывала на
меня, почти не скрывая, щупала мое ментальное тело, пытаясь понять,
как я это делаю. До тех пор, пока я не сказал ей шепотом:
- Дорогая, ты мне сейчас очень мешаешь. Не лезь в ментал. Лучше
убери с меня внимание и пригляди за Бабским, чтобы он чего-нибудь
не учудил.
Алексей Давыдович вполне мог выкинуть сейчас какой-нибудь номер,
потому как я видел по его вытаращенным глазам, как его раздирает
желание позабавятся над моим превращением.
- Извиняюсь, слишком неожиданно, - сказала Бондарева, выдержав
паузу пока мимо нас пройдут болтливые шведы, и сказала. – Все,
собрались. Вы идите, мы с Сэмюелем держимся сзади.
- Да, сзади, но к окну контроля подходим вместе. Ну-ка, дай, - я
забрал у Алексея наши сумки.
- Ага, понимаю, вы же теперь вовсе Джеймс Макграт. Личико не то,
- прошептал он мне в ответ и едва не поперхнулся смехом. – Вы там
поаккуратнее с иллюзиями, а то английских людишек перепугаете.
- Молчи, Бабский! – сердито сказала штабс-капитан. – Следуешь
радом со мной! Без разговоров! Больше чтобы от тебя ни слова не
слышала, пока не пройдем красную зону!
- Есть, рядом как собачка! – отозвался тот и осекся под сердитым
взглядом штабс-капитана.
Обойдя громыхающего робота-погрузчика и спустившись с причальной
площадки, мы пошли длинным зарешеченным коридором, за поворотом
налево сразу начинался ряд окон проверки документов.
Я знал: мое уязвимое место - недостаточно хороший английский и
надеялся, что мне не придется вступать в разговоры здесь, в этой
всерьез критической для нас зоне. Обычно проверка проходит молча,
иногда бывает необходимость переброситься с проверяющим несколькими
дежурными фразами. На этот случай я даже держал в уме заготовку,
вроде как у меня болит зуб и все разговоры за меня возьмет на себя
Элизабет. А где будет необходимость, я смогу что-то невнятно
сказать по-английски, чтобы не выдавать свой русский акцент,
которого не могло быть у ирландского аристократа. Однако вышел
казус: прямо возле окна, когда я подал наши с Элизабет документы,
ко мне подбежала худенькая, на удивление бодрая старушка, обняла,
едва ли не в прыжке и заголосила на весь зал: