– Здесь номер телефона одного специалиста, как говориться, по мозгам, – усатое лицо начальника отдела приобрело вид физиономии фокусника, только что осчастливившего школьника младших классов, едва не разуверившегося в чудесах волшебства окончательно перед последним номером программы…
– Значит, к психологу меня отправляете?
– Да. Но не лечить тебя, а ради посильной помощи в расследовании. Возможно, составит тебе психологический портрет преступника. Тогда будет хоть какой-то набор примет, – слова прозвучали почти мечтательно. И Олег Ильич благодарно принял визитку, ловким движением уложив ее в карман легкой куртки.
– Все. Иди работать, Пуаро.
Дмитрий Сергеевич демонстративно склонился над собственными отчетами, настоятельно подавая пример трудолюбия и служебного рвения.
Уже у открытой двери Шилова нагнал внезапный вопрос:
– Ты форму вообще носить не собираешься?
– Когда маньяка Ангела поймаю, тогда и надену. На вручение орденов, – следователь с вызовом улыбнулся старику-полковнику и прикрыл за собой дверь, покидая сложную атмосферу кабинета.
Спокойный Кристиан спит. И снится ему сон: темно-зеленая глубина коридора какой-то больницы (или дурдома); мальчик идет вперед, но будто потолок со стенами и полом – все ползет против хода маленьких ног; шуршащие создания уплетают систематику времени, когда перестают существовать; Кристиан сворачивает в ночное пространство событий, а помещение детской полнится чем-то нелепым и гадким; в дверь мрачно стучат, хотя мальчик точно знает, что в квартире кроме него нет никого; механическая собака прогрызает выход, и тогда Кристиан идет дальше куда-то, не собираясь сворачивать никуда; он очень отчетливо понимает свою «усыновленную» судьбу, но это не особенно его волнует хладным притоком кровавых пятен в мозгах; мертвая кошка выходит на свет; мальчик глядит через ночь мрачным взглядом, а идолопоклонники уже возвещают взятие небес; подвал расходится запретами других дверей; и Кристиан теперь способен вспомнить о том, что он ребенок не родной, возможно, даже не любимый; ему пришлось ступать по времени, а механическая собака гремела лапами рядом; они пришли туда, где крыши сходились сиреневой чередой, и можно было не вникать в происходящий ветер западной пустыни, который несет солнце в своих объятиях света, даруя его всему вокруг; Кристиан смотрит далеко с этой старой крыши; огромный город начинает постепенно просыпаться (сквозь предрешенность, как песок)…