Отец привёз из города обещанные ещё ко дню рождения новые санки. Радостный, он выбежал с ними на улицу и поспешил в конец деревни. На одном дыхании взобрался на горку и только приготовился съехать, как подскочил Тарзан – бойкий, года на три старше его сын директора школы. Вцепился в санки: "Чур, я первый!" Но он намертво сжал в руке бечёвку и не отпускал. Тарзан, не терпевший возражений наотмашь ударил его по лицу.
Это, как он понял впоследствии, стало последней каплей, которая переполнила чашу его терпения. Вне себя от ярости, по зверино рыча, он схватил обидчика за плюшевую куртку, оторвал от земли и … бросил в сугроб.
Мальчишки, наблюдавшие эту сцену, вначале остолбенели от увиденного. Возможно, в них боролось врождённое чувство справедливости и приобретенное преклонение перед своим вожаком, к тому же – директорским сыном. Верх взяло последнее: с криком, словно по команде, все бросились к нему. Добрый десяток – на одного. Но в тот момент ему было плевать. Впервые в жизни, хоть и бессознательно, он отважился постоять за себя. Первый из подбежавших полетел в сугроб вслед за Тарзаном. Второй взвыл от тычка кулаком между глаз. Понимая, что силы по-прежнему не равны, он рванул санки за бечёвку и, кружа ими над головой, смело шагнул навстречу подбегающим…
Чем бы кончилось дело, предположить не трудно. К счастью, в это время, шёл на работу колхозный конюх Матвей Лукьянович – второй муж его бабушки по отцовской линии – и разогнал рассвирепевшую детвору. Его деда, Ивана Федоровича Вознесенского, расстреляли в тридцать втором году за связь с группой Рюмина. Бабушку сослали. В ссылке она познакомилась с Матвеем Житниковым и вышла за него замуж. Второй дед, Григорий Николаевич Ковалев, сложил голову на Висле.
Не осознавая, от чего плачет, поминутно шмыгая носом, он плёлся за своим заступником. И вот тогда Матвей Лукьянович предложил:
"Если больше не хочешь быть битым, завтра с утра пораньше приходи на конюшню – я кое-чему тебя научу".
Много воды утекло с тех пор, но первый день обучения он помнил до мельчайших подробностей.
Рано утром прибежал на конюшню. Матвей Лукьянович вывел молодую, ещё не знавшую хомута на выгоне лошадь, привел в поле, запряг её в сани, которые притащил заранее, кнутовищем указал в сторону леса: "Там ты должен быть раньше нас".