– Апофеозов я. Живу я тут неподалёку, – ответила тёмная фигура из угла.
– Как, как? – переспросил Вадимчик, ухмыляясь. – Апофигелов?
– Я – Апофеозов, а ты, видимо, придурок, если собираешься автомобиль трактором плющить.
– Ты, Апофеозов, не хами, – вмешался дед Серкевич.
А Вадимчик в это время уже поднялся во весь свой двухметровый рост и напустил уже на себя гневный вид
– Это хозяин. Сейчас вышвырнет тебя – будешь перед бездомными котами выпендриваться, – закончил свою речь дед Серкевич.
– Это не хозяин, а хозяйский трахарь. Вот ты, дед, уже на это не годен, а он вот живёт этим и неплохо живет. Я заметил, какая у него тачка длинная. Член, наверное, тоже длинный – из тёмного угла донеслись скабрезненькое, тоненькое хихиканье.
Вадимчик побагровел, нижней челюстью задвигал. Болта, Жиянбоя, Охахона и Турдыма как ветром сдуло.
– Ну вот, мартышки улезли на деревья, теперь можно и поговорить.
Фигура Апофеозова, до этого момента остававшаяся в тени, выступила на всеобщее обозрение. Фигура эта представляла собой коренастое сооружение, состоящее в основном из мощного торса. Были ещё короткие ноги и толстая шея, а над всем этим – продолговатая голова. Голову покрывал вздыбившийся сизый пух. Нос Апофеозова напоминал собою колбу, донышко которой смиренно покоилось на верхней губе. Тонкогубый рот почти не размыкался, когда Апофеозов говорил, поэтому звуки речи его напоминали заунывное гудение. Когда Апофеозов поднялся и сделал шаг в круг света, отбрасываемый подслеповатой лампочкой, деду Серкевичу показалось, что в тени, за спиной странного человека, шевельнулась какая-то змеистая тень.
– Ты не пузырься, Вадимчик. Траханье – вполне достойный заработок. Ничуть не хуже, чем любой другой. Тут и умение нужно иметь, и такт, и сноровку. Это не каждый может делать. Вон дед – уж давно дедом стал, но и по молодости этим искусством не владел, а сейчас и подавно. Куда ему? Другое дело – ты, Вадимчик, – Апофеозов опять гаденько шепеляво захихикал.
Дед Серкевич покраснел до корней волос.
– Черт знает кто и несет чушь, – пробормотал дед и подался к выходу следом за товарищами – дачными завсегдатаями. Вадимчик и Апофеозов остались в комнате один на один.
Гнев Вадимчика каким-то странным образом бесследно улетучился. Вообще-то Вадимчик только вид имел брутальный, а по характеру своему существом брутальным не был, остывал быстро. Схватки до победного конца не являлись его жизненным кредо. Натура Вадимчика совершенно не соответствовала его огромному росту и мощному сложению. Он был слишком ленив, чтобы подвергать свое тело регулярным физическим нагрузкам, и слишком хорош лицом, чтобы сомневаться в своей физической привлекательности.