Если он станет орудием – значит кто-то сильно испугается,
Если кто-то сильно испугается – значит другие горько заплачут».
Слова были написаны неровным детским почерком белой краской. Отцу Рядовому удалось ликвидировать только через месяц, да и то лишь при помощи рубанка.
Тусклое осеннее солнце клонилось к закату, когда в уютном дворике Лилии Гиацинтовны наконец собрались приглашенные с Наиной Генриховной во главе.
Во-первых, Василий Александрович подал серьёзный повод для тревоги: сразу по прибытии на место сбора гостей он залпом употребил поллитровку крепленого пива. Эту поллитровку Василий как фокусник извлек откуда-то из недр багажника своего ржавого «Жигуленка».
Во-вторых, сам котеджик Лилии привел Наину в смущение и размером светлых комнат, и уютом обстановки. Да и внучка Лилии – миловидная такая девочка с удовольствием ухаживала за гостями, разливая по чашечкам ароматные травяные чаи.
И, наконец, самое главное. Пренеприятное событие произошло при посещении шикарно отделанного будуара Лилии, выдержанного в цвете молодой зелени. Там, в туалетной комнате на облицованной керамической плиткой стене белой чуть фосфоресцирующей краской была нарисована жирная стрелка, указывающая в направлении унитаза. Под стрелкой стояла надпись: «В это позолоченное очко ты, о Наина, можешь опорожнить свой кишечник, переполненный желчью». Дымчатые очки не смогли скрыть смущение и испуг Лилии Гиацинтовны. А моющие средства даже в умелых руках Серкевича не смогли вот так вот сразу уничтожить хулиганскую надпись.
Общество устроилось возле летней кухни, в беседке, увитой диким виноградом. Пурпурный потолок и стены освещала старинная, керосиновая лампа, прикрытая стильным абажуром. Собрались все: и Лилия Гиацинтовна с Вадимчиком и внучкой, и Ангелина Адамовна с супругом, Балдошка с Буланчиком и, наконец, сама Наина Генриховна со своим уже изрядно пьяненьким Василием. Тут же примостился и дед Серкевич, которого пригласила Лилия Гиацинтовна по наущению Вадимчика. Валюшку не приглашали. Наина Генриховна дала понять устроителям застолья, что не намерена проводить свободное от работы время в обществе лиц подчиненных, а именно Валюшки и её подружки – старушки. Катерина где-то запропала и общество уселось к столу, не дожидаясь её приезда.
– Зачем она едет сюда, Ангелина? – рассуждала Наина Генриховна. – И как же это её Артурчик отпустил одну, э?