— А у тебя… мило, — нарушает повисшую неловкую паузу Аристарх.
— Мне тоже нравится… — растягиваю улыбку от уха до уха, и откладываю железный обломок на тумбочку. — Я готова. Едем.
Поспешно обуваюсь, желая поскорее вывести барина из своей скромной хибары, пока ещё что-нибудь не обвалилось.
— Ты прямо так пойдёшь? — Аристарх выгибает одну бровь.
— А что такое? — осматриваю себя. Может пятно какое не заметила.
Он шагает ко мне, ощупывая край моего топа. И я снова напрягаюсь, даже не дышу лишний раз.
— Думаю, швами внутрь он смотрится не хуже. Но в принципе, и так неплохо.
Взгляд застывает на его пальцах и простроченном оверлоком сгибе шёлковой ткани. Надевая вещь впопыхах, я не заметила, что топ вывернут наизнанку.
— Я сейчас, — сбрасываю его руку и возвращаюсь в комнату.
Прячусь за приоткрытую дверь и переодеваюсь. Мысленно ругаю себя за нервозность. Это всего лишь мужчина! И нечего блеять перед ним как овца. Он самый обычный гамадрил, как и все остальные. Разве что невероятно привлекательный, харизматичный и чересчур наглый.
Я внимательно осматриваю себя в зеркало, чтобы больше не давать поводов над собой подтрунивать, и выхожу в прихожую.
— Поехали, Аристарх Маркович, — заставляю себя улыбнуться. — Дела не ждут.
Я сбегаю с крыльца, едва поспевая за широким шагом Аристарха. Он нажимает на брелок сигнализации и кивает мне на большой чёрный внедорожник, зловеще сверкающий синевой в лучах восходящего солнца.
— Поедем на моей, — коротко бросает он, открывая передо мной дверь.
Молча сажусь в салон и осматриваюсь. В глаза сразу бросается безукоризненный порядок. Черная панель блестит — ни пылинки ни царапинки, кожаные сиденья благоухают морской свежестью, а лобовое стекло кажется прозрачным от чистоты. Надо же, какой чистюля! Мне становится ещё более неловко за свой бардак в квартире.
— Ты читала наш распорядок дня? — деловито осведомляется Аристарх, трогаясь с места.
— Конечно.
— Отлично. Я не просто так попросил тебя присутствовать. Сегодня репортаж проведёшь ты.
— С чего такая щедрость? — подозрительно щурюсь.
— Думаю мэру ты понравишься больше, — загадочно улыбается Аристарх, но мне верится в его слова с трудом. Шестое чувство буквально кричит мне, что тут кроется подвох. Понять бы какой. — Ты когда-нибудь ела шаомай?
— Что, прости? — не понимаю я.