– А вот он и прокололся! Есть там
скрепки! Есть! И скрепки там нержавеющие, – радостно проговорил
тот. – Я всё ещё диву давался, почему это у товарища лейтенанта
государственной безопасности документ в таком хорошем состоянии, и
даже скрепки как новенькие, а ведь он уже не первый год на службе!
И вот, когда ты, Ляксей, про скрепки сейчас сказал, у меня в голове
словно бы что-то щёлкнуло, пасьянс сложился, и все события
моментально представились в единый логический ряд, – он посмотрел
на Воронцова: – Так что оплошали вы со своим адмиралом Канарисом
или кто там у тебя твой фашистский командир в Абвере?
– Врёшь ты всё! Если и есть там
скрепка, то она нормальная у меня– ржавая!
– А что значит «если есть»? – удивился
я.
Воронцов нахмурился.
– Что-то задурили вы мне голову! Нет
её там. И никогда не было, это же не военный билет, а удостоверение
сотрудника. Так что, нет там никакой скрепки, ни ржавой, никакой…
вроде бы.
Последние слова он произнёс
неуверенно. И этим незамедлительно воспользовался
Апраксин.
– А вот и есть! – воскликнул он. – Но
она не ржавая. А та самая – из нержавейки – вражеская! И вкупе с
предыдущими подозрениями всё складывается в совершенно понятную
картину – Воронцов и Садовский – два немецких шпиона-диверсанта!
Они враги! Стреляй в него, Ляксей!
– Скрепка в удостоверении? – словно
эхом повторил я.
Я не знал, есть ли скрепки в
удостоверениях в этом времени. В моём-то в подобных документах уже
давно скрепки не использовались. Удостоверения просто
склеивались.
«Но тут другая жизнь и мало ли что тут
есть, чего уже давно нет в будущем», – пришёл я к мысли.
Впрочем, сейчас это было всё легко
проверить.
Перевёл взгляд вместе с винтовкой на
Воронцова и приказал:
– А ну, Григорий Афанасьевич,
покажи-ка своё удостоверение.
Воронцов потянулся рукой к карману
гимнастерки и тут Апраксин громко крикнул:
– Лёшка, берегись! Не разрешай ему в
карман лезть! У него там нож!
Я сразу же скомандовал:
– Отставить! Не двигаться! И хватит
уже орать! – зло прошипел я в сторону Апраксина.
Псевдо-Воронцов остановился на
полпути, а затем развёл руки в стороны, тем самым показывая, что не
намерен что-либо предпринимать.
И, нужно сказать, его движение мне
очень не понравилось. Было очевидным, что если я приближусь и буду
держать винтовку одной рукой, то могу стать очень лёгкой добычей.
Особенно для профессионала, который, наверняка, хорошо знает
рукопашный бой.