На месте столба всё сияло зеленью. Мне оставалось развернуться к
самому яркому пятну спиной и ковылять вперёд изо всех доступных
сил. Как только вышел из зоны действия магии старика, так
самочувствие резко восстановилось. Как только ноги стали крепко
держать тело, а зрение наладилось, я обернулся назад.
- И в самом деле древний город, - пробормотал я, потом оценил
окружающий вид. – И джунгли, блин.
Ноги держали крепко, но вот координация была ещё так-сяк. Резко
обернувшись, я зашатался, а голова закружилась.
Стоит сказать, что в руинах города будто смерч бушевал. Всё там
крутилось, мелькало, поднималось и опадало. И это всё я не
мог разобрать детально. Может, клубы пыли да сорванная листва, а
может и деревья со стеновыми булыжниками. И всё это подкрашено
зелёным свечением. Словно мощный прожектор бил с земли в небо.
Я стоял на одном месте, озирался и не знал, что делать. Так
продолжалось до тех пор, пока из руин не вышла скособоченная
человеческая фигура в рваном окровавленном кимоно. В первый миг
решил, что это кто-то из выживших. Но потом увидел глаза и лицо
неизвестного…
- Чёрт, - вырвалось у меня. Глазных белков у существа не было.
Сплошная дегтярная чернота – белок, радужка, зрачок. Сквозь кожу на
лице выступили бугры и желваки, превратившие человеческое лицо в
уродливую харю.
Тварь двигалась ещё хуже и медленнее, чем я. Несколько раз
упала, но не обратила внимания на кровавые ссадины, появившиеся
после столкновения с камнями.
- Чёрт! – повторил я с уже большей экспрессией, когда за первым
телом из руин и зелёной бури показалось ещё два. Такие же
неповоротливые и с уродливыми лицами.
И я заторопился прочь со всей доступной скоростью. Через
несколько минут в теле появилось покалывание. Такое бывает, когда
затекает нога или рука от долгого пребывания в одном и неудобном
положении. Минут через десять покалывания стали приносить сильную
боль. Хотелось остановиться, сесть и попробовать растереть хотя бы
ноги. Вдруг помогло бы? Но огромная толпа преследователей
заставляла торопиться, шипеть сквозь зубы проклятья, иногда
вскрикивать, когда покалывание превращалось в слабые судороги.
Примерно через полчаса неприятные ощущения ослабли. Мало того,
что координация улучшилась, я стал более ловким и даже начал
специально выбирать препятствия на пути, чтобы о них запинались мои
уродливые фанаты.