Вот оно! Даже дух перехватило. Естественно, Тюменцев согласен.
– Вот и договорились. – Губернатор перестал улыбаться. – Пока. До свидания…
Тюменцев поднялся и, поблагодарив губернатора за доверие, вышел из кабинета живыми ногами.
Вечером персональная иномарка темного цвета остановилась у губернаторского особняка. Политик выбрался из машины и шагнул к подъезду. Сержант полиции вытянулся перед чиновником, отдал честь.
Безгодов вошел домой. Оказалось, жена тоже только что приехала. У нее был рейд по магазинам. Приперла домой, используя другого штанного водителя, две сумки, набитые снедью. Сумки больше похожи на громадные рюкзаки. Добра, конечно, принесла много всякого. И куда только лезет в людей! Опять накупила банок с кукурузой, крабовых палочек, несколько упаковок тушенки, копченой колбасы, сгущенного молока, коробку дорогого вина и хорошей водки. Теща стоит рядом, облизывается. Наверняка всё добро (к нему Евгений Васильевич равнодушен) уплывет в Нагорную Дубровку. Любит теща выпить. Дом в Новосибирске продала, перебралась к единственной дочери – вроде как внуков растить. Вспомнила! Внуки давно бизнесом занимаются.
Объяснял: пользуйся всем, что найдешь дома. Но нет! Подавай карге дачу. Может, хоть теперь прижмет хвост – после наезда Лешего? Раньше молодежь учила марксизму-ленинизму, с пеной на губах отстаивала принципы. Она и сейчас остается в сфере науки, продолжая быть верной истории. Только теперь она подходит к своему предмету с другой стороны: она этот предмет вывернула наизнанку. Я, говорит, только сейчас прозрела. Тяпнет на даче стакашек, выйдет к обрыву у церкви – и давай разглагольствовать перед такими же… О праве наций на самоопределение. А то, что отечество при этом едва не развалилось, до карги не доходит.
Евгений Васильевич, косясь на горы продуктов, прошел мимо стола, плеснул в бокал водички, залпом выпил. Говорить не хотелось. Хотелось отдохнуть. Можно было перекусить, однако этим двум, как видно, не до него: снаряжение готовят. Живут обе словно бы сами по себе. И эти горы продуктов тоже сами собой появляются. Никакой губернаторской зарплаты не хватит с таким аппетитом. За одного кобеля, в зоне натасканного, пришлось кучу баксов отвалить. Теперь, говорит, надо бы памятник усопшему другу.
– Евгений Васильевич, – опомнилась теща, провожая взглядом в холодильник последнюю банку тушенки. – Евгений Васильевич!