«Ворон», – мысленно окрестил его Михаил, глядя на выдающийся римский нос Штатского.
Как и полагается в детективах, Семён Борисович предложил Михаилу присесть на один из двух стульев, приставленных боком к противоположной стороне его стола. На столе Штатского находилась и лампа, похожая на ту, которой в фильмах светят арестанту в лицо. Но лампа в небольшом кабинете Штатского, как, впрочем, и монитор компьютера, были выключены. «Пока выключены», – подумал Михаил, прижимая свой портфель к животу. Нет, он не испытывал никакого страха, но, как всякий законопослушный человек, оказавшийся в подобном учреждении, счёл нужным изобразить волнение. Его пальцы, держащие портфель, непроизвольно имитировали игру на клавишах.
– Михаил Юрьевич! – начал Штатский, усаживаясь за стол. – Я пригласил Вас на беседу, как очень важного, практически единственного свидетеля серьёзного преступления, – хозяин кабинета внимательно посмотрел Шахову в глаза.
– Я бы отнёс себя, скорее, к потерпевшим, – с грустной улыбкой констатировал Михаил.
– К счастью или к сожалению, но кому быть потерпевшим, а кому – виновным, решаете здесь не Вы, – сухо парировал Штатский. – Я хочу, чтобы Вы ещё раз вспомнили и подробно описали тех людей, которые выбежали из автомобиля ГАИ в том самом дворе.
– Во-первых, не во дворе, – степенно уточнил Шахов, – а в полутёмной арке двора… А во-вторых, они сбили меня с ног, я получил серьёзные травмы… Вот у меня справка от врача… – Михаил порылся в портфеле и аккуратно извлёк оттуда листок с печатью, исписанный неразборчивым почерком. – Сотрясение головного мозга и многочисленные ушибы.
– Нанесение ущерба Вашему здоровью, конечно, отягощает вину преступников, – Семён Борисович отложил справку в сторону, даже не взглянув на неё. – Но чтобы мы их нашли и наказали по всей строгости закона, Вы должны дать точный словесный портрет обоих злоумышленников.
– Словесный портрет… Постараюсь, – Михаил наморщил лоб и потёр его рукой. – Одного я точно помню: здоровый такой детина… Он выскочил слева…
– Со стороны водительской двери? Он сидел за рулём? – подсказал Штатский.
– Да-да, за рулём… – закивал Миша. – В руке держал пистолет… Я думал он выстрелит в меня! – пальцы Шахова впились в портфель. – Я думал, что погиб… Погиб окончательно и бесповоротно! А ведь я мог, мог сделать ещё столько хорошего, полезного!..