И чего я, собственно, разволновалась так? Можно подумать, это мне нужно предъявлять за то, что бывшая Дмитрия прилипла ко мне как репей. Я, конечно, девушка современная, но не настолько же, чтобы "донашивать" за своим преподом его девушек. Да и мне, признаться честно, по-классике мальчики нравились.
Молодые, пышущие энергией и, желательно, одного со мной возраста!
– Кофе пьем, – заявила, пока Катерина хлопала глазками, а вместе с тем и ротиком, пытаясь побороть удивление и страх, возникшие из-за внезапного появления Дмитрия.
Так кстати под руку попался стакан с пока ещё прохладным напитком, лишенным кубиков льда. Сделав глубокий глоток, козырнула им для достоверности в сторону мужчины.
– Пьем, значит? – тяжёлый взор преподавателя внимательно просканировал содержимое стола, не упустив и наши с бедной побледневшей брюнетки личности.
На секунду мне показалось, что его взгляд уж слишком надолго задержался где-то в районе моей шеи, отчего представилось, что этот деспот мечтает только об одном. Как бы покровожаднее разорвать мне глотку, например.
– А где же.. твой кофе, Катенька? – елейно вопросил он, облокотившись на стол.
Всем своим видом давая понять, что так просто его не спровадить. А взгляд такой… вкрадчивый, глубокий. Если хоть ненадолго зависнуть, поймав его, можно увидеть, как с той стороны машут бесенята с копьями наперевес.
– Я… Ну… Эм, – замялась брюнетка, заелозив на стуле.
Всё понятно. Девчонку нужно было спасать.
– Бариста как раз заканчивает с его приготовлением! – ответила излишне жизнерадостно, подавая невербальные знаки девушке. Мол, беги, пока не сожрал.
Благо, подруга по несчастью оказалась сообразительной и правильно считала мои кривляния лицом, которые только полный идиот не принял бы за грубые намеки.
– Ах, да. Я.. Пойду заберу, – сказала она и ускакала, словно козочка, в сторону барной стойки.
Мы остались один на один. Я, старательно делающая вид, что меня ни капли не смущает пристальное внимание преподавателя, который уж слишком часто стал мелькать в моей жизни. И Дмитрий, чуть склонивший голову набок, отчего полы его пиджака разошлись, давая прекрасный обзор на обтянутую белоснежной хлопковой тканью грудь.
Будь на моем месте Женька, она бы точно стянула с него верхний предмет гардероба, приговаривая, что грех — скрывать такое тело.