– Слушай, а у тебя, случаем, запасной обуви нет? – обратилась к ней, подавив свою мнимую гордость и неприятие. Что только не сделаешь, лишь бы грымза на вахте, не задавая лишних вопросов, пропустила внутрь.
– М-м-м, есть, – задумалась одногруппница, которая, видимо, совершенно не торопилась на занятие. – А тебе зачем?
Святая невинность!
– Да, брось, я пошутила, – захихикала она. – Пойдём, в машине.
И поцокала своими каблучками в обратную сторону, не оборачиваясь.
– Век тебе буду должна, – скрипя зубами произнесла, не прельщаясь быть должницей Оксаны, и последовала за ней, оставляя после себе характерные следы на сухом асфальте.
Блондинка довольно быстро «доковыляла» на своих метровых туфлях до припаркованного авто цвета яркой фуксии и достала с заднего сидения сестер-близнецов своих босоножек.
– А там, случаем, нет...чего-нибудь другого? – скептически поинтересовалась, заглядывая ей за спину.
– У меня тут обувной магазин по-твоему? – надула она губки возмущенно.
– Ну-у-у… – протянула, заранее представляя, как сегодняшний вечер проведу в больнице с тремя переломами.
С моей-то удачей!
– Оксан, а ты сама не торопишься? – натягивая предположительно орудие самоубийства, пропыхтела, сдувая надоедливые кудри, что лезли в глаза. – Препод по головке не погладит за опоздание в первый же день.
То ли одногруппница не хотела оставлять меня в беде, то ли она просто не знала, что такое "приходить вовремя".
– Да брось! Он душка, – махнула ладошкой блондинка.
– Душка? – скривилась, вспомнив старого лысеющего деда, что влепил мне неуд на прошлом экзамене.
– Да-а-а! Знаешь, думаю, он станет замечательным отцом моих детей. Я даже уже с папулечкой посоветовалась, он не против, – наивно запричитала девица.
Перед глазами тут же промелькнули картинки свадьбы новобрачных, где Анатольич, так кратко звали препода, ведёт Оксану под венец и коварно улыбается её отцу. А тот — ему в ответ. И старческий хохот на фоне, вместо свадебного марша.
– А ты уверена, что он…осилит? – представлять, как они собирались делать детей, я искренне не хотела, но вот не задаться вопросом не смогла.
Сколько ему? Под пятьдесят-шестьдесят? И, ладно, Оксана дурная, за красивые глазки на второй курс перешла, но он-то куда смотрел?
– Ой! – воодушевленно хлопнула она в ладошки. – А тут я всё продумала! Наймем суррикатную мать…