- Да, - согласился Гарри и чуть сполз в кресле, устраиваясь
поудобнее. – Я хочу знать так много на эту тему, как только
возможно. Но Римская империя... Это как-то слишком.
- Вовсе нет, - немного подумав, сказала бабушка. – Сам подумай,
Герпий Злостный был греком. О нем, конечно, мало что известно, но
его труды были написаны на дорийском древнегреческом, и он не раз
упоминал Лакедемон. Спарту. Спартанцы и их… большое увлечение
войной. Герпий вполне мог в своих трудах описать то, что в тот
период использовалось другими. Он не утверждал, что придумал
крестражи. Он лишь дал этому… творению столь темное название.
Создателем крестражей его назвал Годелот в «Волхование всех
презлейшее».
Из более ранних бесед Гарри знал, что эту книгу, считавшуюся
наитемнейшей, еще пару веков назад хранили в своих библиотеках
многие магические семьи. Как знал и то, что один из экземпляров
должен был стоять на полках библиотеки в Блэк-хаусе, но там его не
оказалось.
Гарри кивнул, принимая довод бабушки Дореи, и свернулся
калачиком.
- Если все так... – пробормотал юноша. – Если искреннее желание
Марам использовали и превратили в нечто темное и ужасное…
позволявшее целым народам веками вести войны и побеждать в них…
- Что? – спросил дедуля.
- Есть хоть что-то в этом мире, что люди не способны извратить?
Превратить в оружие? Во что-то опасное? Что-то ужасное?
Ему не ответили, а через пару минут Гарри уже спал, вымотанный
прошедшими сутками. Тинки, явившись на призыв портретов, подхватила
подростка чарами и аккуратно переправила в его спальню, где юноша и
проспал до внезапного визита Снейпа вечером.
***
Выйдя из завихрений аппарации, Кингсли Шеклболт огляделся и
удивленно вздернул бровь. Он ожидал совершенно иного, когда
отправлялся в Оттери-Сент-Кэчпоул. В гараже Артура горел свет, а
Нора, будто в противовес, была тиха и темна. Лишь на первом этаже
едва-едва теплился огонек.
Постояв несколько мгновений, Кингсли направился к дому. По мере
приближения стало ясно, что кажущаяся тишина и покой обманчивы: в
яблоне у дома недовольно ухала сова, с верхних этажей доносился
приглушенный скрежет и голоса, перекрываемые отчетливыми всхлипами.
Уже на пороге темнокожий маг услышал голос Молли и звук льющейся
воды.
- А я ведь говорила себе… - бубнила рыжеволосая ведьма,
ожесточенно натирая большое блюдо белым полотенцем. – Говорила. Не
зарься на кусок, который не сможешь проглотить. Конечно… Именно так
и есть…