Не говоря ни слова, я бегу в левую сторону. Поодиночке они
слабы, но в стае опасны, потому что пытаются окружить и напасть
толпой. Если это случится, я умру — от нескольких атак я уклонюсь,
но какая-то из них точно вцепится в шею и убьёт.
Поэтому помимо эфира, я усиляю тело маной и бегу к ближайшей
химере. Тварь, видя моё приближение, пытается удрать, но я быстрее.
Не давая шанса твари, я хватаю её за заднюю лапу и делаю резкий
разворот на сто восемьдесят градусов, услышав скреб когтистых лап
на камне.
Это становится ошибкой для второй гончей.
Время словно бы замедляется.
Я вижу, как эта готовится прыгнуть и прокусить мне шею. Простым
ударом будет непросто её отбить, учитывая, что моя правая рука
занята. Поэтому я быстро прикидываю в голове траекторию прыжка
химеры, после чего бросаю её сородича на опережение.
План срабатывает на ура. Обе гончие сталкиваются друг с другом,
после чего Кирилл метает в них две ледяных сосульки, дробя черепа.
К этому моменту подбегает третья химера, видимо решив, что я
зазевался.
В отличии от второй, третья целится точно в левый бок. Она
делает низкий прыжок вперёд, на что я спокойно увожу корпус вправо.
Клыки гончей проносятся в нескольких сантиметрах от моей кожи.
Мне не составляет труда схватить её за шкирку, после чего
раздробить череп ударами огненного кулака. Остаются ещё трое,
только они решают напасть не на меня, а Кирилла.
Видя это, я создаю в обеих руках по огненному шару и метаю их в
гончих. Да, по сути это лишь сгусток пламени довольно слабой
концентрации, который тварям мало как навредит, но мне нужно просто
выиграть время.
Оба шара прилетают прямо под передние лапы химер. На пару секунд
они отвлекаются на пламя, словно напуганные ярким светом и жаром.
Этого времени хватает, чтобы в дело включился Демидов — краем глаза
я замечаю, что со своими противниками он уже разобрался.
Перед его рукой появляется магический круг, после чего во всех
трёх химер прилетают воздушные лезвия. Этого хватает, чтобы
располовинить их тела. Я же подбегаю к ним и разбиваю своим кулаком
черепа, чтобы не дать шанса восстановить тело.
Стоило мне убить последнюю химеру, как мой Ворон принялся жадно
поглощать эфир со всех убитых врагов, после чего целиком передавать
его мне. Поступил он так не только по старой дружбе — ему выгодно,
чтобы я как можно скорее стал сильнее и начал сражаться с
серьёзными противниками, а не этими ничтожествами.