Здоровяка не пришлось простить
дважды! Он осторожно расположил двух наших бессознательных девушек
в костяном салоне и уселся возле них, с тревогой глядя на меня, но,
не говоря ни слова. Слишком умная тучка тоже пристроилась внутри,
чем несказанно меня огорчила.
Потратив пять минут, которые
показались самыми долгими в жизни, на главные доделки без всяких
сидений, я метнулся к хрипящим пленникам и снял с них последние из
хранилищ. Бегом вернулся назад, запрыгнул на место водителя,
вставил босые ноги в кирзовые ботинки, ухватился за палки, скрестил
на удачу всё конечности и, подав сразу тонну энергии в этот
огромный артефакт, заорал:
— Лыжню!
Земля забурлила под полозьями, и наши
костяные сани сорвались с места, оставляя за собой широкую борозду
перепаханной земли и камней, в которой унизительно кувыркались
освобождённые от пут и посиневших от удушья стражи.
Ровно через секунду о кости защитного
каркаса с громким звоном чиркнула сияющая синим стрела, а на склоне
горы позади нас показалась внушительная группа новых стражей.
Но нам было плевать! Мы победно орали
в две глотки и уносились вдаль, сметая перед собой все
препятствия!
Вот только радость оказалась
преждевременной!
Мало того, что костяные сани жрали
энергию как ракетный двигатель керосин, так ещё и оставляли за
собой отчётливый, расчищенный от препятствий след! Надо ли
говорить, что по этой пусть и взрыхлённой дороге за нами с радостью
увязался отряд агрессивно настроенных стражей церкви?
Жалко, что я пролюбил копьё где-то в
суматохе беготни вверх и вниз по склону в лагере. Сейчас бы оно
очень пригодилось, чтобы обвалить этот замечательный узкий и
глубокий каньон, в который мы заскочили на несколько секунд, чтобы
стремительно выскочить по другую его сторону.
— Жарь их фонарём! — крикнул я Ибуну,
полностью сосредоточившись на приятном управлении.
Даже не смотря на столь напряжённый
момент, я не мог не поразиться плавности хода и отличной
манёвренности моего транспорта. Сперва казалось, что без
амортизации будет нещадно трясти, но лыжи не скакали по неровностям
как безумные, а как бы мягко продавливали грунт и камни под собой,
словно это был самый обыкновенный снег. Звук в движении напоминал
волочение по песку – такой же тихий скребущий шелест. Просто
фантастика!
А вот Ибун, в отличие от саней,
ничего фантастического проявить не смог. Он просто не понимал
концепцию лазера и максимум поработал маяком, точно обозначая для
преследователей наше местоположение ярким белым светом. Пришлось
прикрикнуть на него, чтобы перестал заниматься фигнёй и пошевелил
мозгами.