— Ну вот зарисуй и опиши, когда
будешь это готовить, а я усталь! — безапелляционно, но опять же
тихо заявил я, отмахнувшись от последней реплики.
И нет, мы не сумасшедшие шептуны,
просто перестраховываемся, чтобы бессмертная случайно не
среагировала на какую-нибудь громкую фразу и не устроила нам тут
что-нибудь этакое, с фейерверками.
Ободряюще хлопнув товарища по
могучему плечу, вынул из пустого панциря копьё, уселся возле костра
и воткнул возле него оружие. Кое-как устроившись на неудобном
черепе, с умилением разглядывал наш лагерь и с удовольствием
прихлёбывал вкусную кипячёную озёрную водичку из кувшина, отмытого
от остатков молока.
Если не знать, что тут обитают два
хороших, добрых парня и одна милая, пусть и связанная девушка, то
можно подумать про них нехорошее из-за обилия костей, которыми тут
было усыпано практически всё, как и во всём радиусе ста метров от
озера. Многие из них давно ушли в землю, и это лишний раз убеждало
меня в том, что в холодном, бездонном водоёме живёт нечто древнее,
могучее и чертовски большое.
Но, с тех пор как мы грохнулись в
озеро, два дня назад, оно себя ни разу не проявило. Вероятно,
хозяин места всерьёз опасался нашей новой знакомой, ибо та, едва
прейдя в себя после реинтеграции души, насосалась энергии и
превратилась в излучатель какого-то абздеца!
Исходящие от неё эманации духовной
силы вызывали дичайший ужас, панику, дезориентацию и острое желание
закопаться поглубже в землю и прикрыться сверху тяжёлым камнем. В
общем, деваха до жути напугала своим присутствием всё, что могло
передвигаться. А что передвигаться не могло, то стонало и кричало
от обречённости так, что пришлось это из милосердия выкорчевать,
срезать и выдернуть, чтобы не мешало спать.
А спали мы воистину по-царски – в
самом центре небольшой полянки, внутри огромного вытянутого черепа
от какого-то монстра, покрытого ползучими растениями и мхом.
Куда пропала бо́льшая часть исполина
и его нижняя челюсть осталось для меня загадкой, но нам хватило и
оставшегося. Хоть черепушка и вросла довольно глубоко в землю, но
дыры ноздрей ещё оставались на поверхности позволяли без труда
проникнуть внутрь черепной коробки, причём даже не нагибаясь.
Выгребли лишнюю землю и мусор, уложили слой прямых костей,
натаскали мха и, вуаля, берлога готова.