Он будто меня не услышал,
продолжая давить:
— Ты же так хотел узнать мои
тайны. Ну и в чём дело?
Я сощурился, продолжая
надвигаться на него.
— Всё, что надо, я уже
узнал.
— Ты ничего ещё не узнал, не
обольщайся, — хитро осклабился Волот. — Ну а сейчас, дорогой друг,
я натравлю на тебя тёмный эфир, который тут везде, и тогда твоя
духовная защита рухнет, а потом ты сдохнешь от истощения в
собственной червоточине. Хороший план.
— Ну попробуй, — ответил я. —
Думаешь, и я кое-чего не заметил? Даже сейчас ты не используешь
магию, потому что как только ты это сделаешь, то тёмный эфир
атакует и тебя самого. Он точно так же будет тебя истощать, как и
меня, а ты и без того слаб после очередной смены тела. К тому же,
живым ты мне больше не нужен.
— Вот как? — Волот неторопливо
стянул с ладоней щегольские белые перчатки, что остались от Бала
Мёртвых, и отбросил их в сторону.
Затем прикрыл глаза и снова их
распахнул. В один момент они стали красными — в них полопались
сосуды. Он сдёрнул бабочку с шеи, скомкал в кулаке и прищурился,
пристально меня разглядывая.
Весь его вид говорил, что
драться со мной он не боится, как и умереть.
Я же немного слукавил, что
живым Волот мне больше не нужен. На самом деле главного он до сих
пор не рассказал, и ради этого секрета я был готов
рискнуть.
Наконец Волот перестал меня
уговаривать. Лишь констатировал:
— Ну раз так, то и ты мне
живым больше не нужен.
А потом пошёл
навстречу.
За ним потянулся тёмный эфир.
Чёрный туман, как гигантский теневой плащ, собрался позади своего
создателя и шлейфом последовал за ним. Щупальца дымки расползлись
по жёлтому и блестящему полу Музея. Слепое оружие массовой мутации
охватило всё, до чего могло дотянуться — стены, экспозиции,
стеллажи, картины — и я нисколько не сомневался, что Волот
действительно натравит на меня весь тёмный эфир, что есть
поблизости. Но вряд ли решится на большее.
На ходу я глянул на свой
эхос.
У меня осталось восемнадцать
минут, и надо было поторопиться.
Оружие для Дуо-То было при
мне, однако вынимать его я не стал. Волот был сильным противником
даже в ослабленном виде, но рубить его клинками и устраивать тут
поединок на мечах не имело смысла.
Нет.
На этот раз я планировал убить
врага иначе и с особой целью — так, чтобы его поганая кровь никуда
не делась, чтобы ни о каком прекрасном будущем этот ублюдок даже не
помышлял, чтобы он, в конце концов, хотя бы временно оставил этот
мир в покое, и меня вместе с ним.