«Босиком… – повторил он мысленно, – и с женщиной на руках!»
Вспомнив о женщине, Август вспомнил и все остальное. И это «остальное» было настолько грандиозно, что не умещалось в голове. Уподобившись богам, он создал человека, женщину, воссоздав ее, опираясь на ничтожное количество витальных и вещных «воспоминаний», сохранившихся в принадлежавших ей когда-то вещах.
«Теа д’Агарис! – Последние остатки сна смело напрочь, и Август вскочил на ноги. – О, боги! Теа д’Агарис!»
Увы, победа оказалась неполной. Графиня категорически отказалась возвращаться в мир людей, и вместо нее в ее божественном теле поселился кто-то другой. Вопрос – кто? Определенно можно было утверждать лишь одно: это женщина и это не та женщина! Разумеется, этот факт ничуть не умалял того, что совершил Август. Его волшба была поистине великой, таким грандиозным колдовством, что Августу впору было почувствовать настоящее одиночество: рядом с ним, на этих «сияющих высотах», не было никого. Их всех – всех этих неучей и завистников – отсюда даже видно не было. Они остались далеко внизу…
«Но как же жаль все-таки, что она не захотела вернуться!» Это было не просто сожаление. Август испытывал острое чувство утраты, но злоба дня уже стучала в его двери, требуя немедленных действий. А душевные муки вкупе с его гневом и обидами вполне можно было оставить на потом.
«Потом! Все потом!»
Как был – босиком и в измятой, пропотевшей одежде – Август выскочил из своих покоев, одновременно призывая слуг нетерпеливым звоном колокольчика.
– Где женщина? – крикнул он старику Огюсту, едва завидев его, спешащего на призыв через анфиладу парадных покоев.
– Не извольте беспокоиться, господин граф! Она в покоях «Листопад». Как уложили ее на рассвете, так и спит. Я к ней Маленькую Клод приставил, рядом сидит – вдруг что понадобится…
– Спасибо, старик! – улыбнулся Август, у которого даже от сердца отлегло. – Пойдем со мной!
– А ты, – повернулся он к молодому комнатному лакею, имени которого все еще не запомнил, – собирай всех слуг в Круглом зале. Я скоро спущусь.
Отдав это распоряжение, Август вернулся в спальню.
– Вот! – протянул он вошедшему вслед за ним слуге свой кошелек. – Тут немного серебра и пара золотых. Скажи Катрине, чтобы не скупилась. Пусть соберет у женщин все, что у них есть красивого… Конечно, по размеру нашей гостьи. Ну там рубашку ночную, шлафрок… Впрочем, откуда у них шлафор?!