- Ух ты! – присвистнул Дандре. – А вы правы, госпожа суперинтендант. Его кто-то уколол толстой иглой прямо в… э-э… - он замялся, подбирая слова, - прямо в стволик, если вы догадываетесь, о чём я. Тут всё опухло, а сбоку – беленький бугорок. Прямо в отросток пырнули, чтоб меня… - он опять осёкся, а потом грозно сказал, обращаясь к вдове: - Значит, подавился? Так, Лиу?
Вдова опустила голову и молчала.
- Что молчишь? – пристрожился инспектор. – Говори правду! Или упеку тебя в крепость.
Упоминание о неизвестной мне крепости сразу развязало дамочке язык. Она разревелась и рассказала, размазывая по лицу слёзы, что покойный вернулся утром, сказал, что плохо себя чувствует, прилёг, выпил горячего чаю, а потом посинел, начал задыхаться и вскоре умер.
- А откуда он вернулся? – спросила я.
- Откуда я знаю? – ответила вдовушка Лиу почти с ненавистью. – Наверное, опять к девкам в Красные фонари! Он же всегда там торчит!.. Торчал… Вот и сдох из-за того, что торчал, даже через то самое место.
Мне показалось, она чуть не плюнула в лицо покойнику.
- Что за красные фонари? - спросила я у инспектора.
- Улица куртизанок, - пояснил он. – Ну да, любил Го Бо туда заглянуть.
- Ещё и кварталы куртизанок, - вздохнула я.
Слова господина Кэмпбелла, обещавшего мне на новом посту рай земной, всё меньше соответствовали истине.
Мы задали ещё несколько вопросов, но больше ничего не узнали, и я предложила уйти.
- Только нож возьмите, - подсказала я Дандре. – На всякий случай.
- Не надо, - покачал он головой, приводя в порядок одежду покойного любителя куртизанок и накрывая его белой тканью. – Парни уже успокоились. Это было так… недоразумение.
- Ага, - хмыкнула я, на всякий случай не застёгивая кобуру.
Но мы вышли из дома и прошли двор без приключений. Гости, явившиеся на похороны, стояли кучно в сторонке, и когда мы с инспектором появились, вытаращились на нас, насколько можно вытаращиться, когда у тебя от природы узкие глаза. Женщины жались к самой изгороди, испуганно прикрывая головы, хотя им никто не угрожал, и только одна всё время прыскала в кулак.
- А это кто? – кивнула я на неё. – Которая хохочет.
- Это госпожа Шун, - ответил мне Дандре. – Соседка. Это её муж швырнул в нас табуреткой.
- Какой сердечный человек, - заметила я. – А его жена смеётся даже на похоронах. Просто веселушка.