– Не кто-то, а этот прокурорский сынок, – выдала ба с так и не утихшим гневом – с которым ты чуть было не связала свою жизнь!
Он оказался внебрачным сыном того самого прокурора на которого якобы напал мой папа.
– А до этого твоя мама, – продолжила она и даже повертела головой, ища что-то. – Мерзкая и подлая семейка!
Способ бабушки, которым она оградила меня от Краснова, до сих пор поражал воображение. Не только мое, но и дяди Андрея. Он очень долгое время отказывался общаться с ней дальше «привет, как дела?»
– Вот уж точно – от осинки не родятся апельсинки!
Она считай подставила внука ради своей интуиции и романтических представлений.
Хорошо, что ничего не вышло, и регистраторша оказалась не из болтливых.
Но ба продолжает утверждать, что это не она и всё тут!
– Насчет завтрашней поездки…
Я засобиралась в ванную, осознав, что снова-здорово началось!
– Я тебя прошу не поднимай эту тему – попросила я, сложив плед и убрав его в шкаф. – Ни ты, ни папа не желаете уступать друг другу, а я не собираюсь ни мирить вас, ни быть третейским судьей.
Они взрослые люди и у них мнение, как говорит Люсьен. А у меня вся эта ситуация уже в печенках сидит!
Боже мой!
Я полностью пропиталась мыслями своих домочадцев! Скоро начну дребезжать на Сашкином языке. Я уже понимаю, чего он хочет и что именно имеет в виду!
– Постой, Ида, – остановила ба, взяв меня за руку. – Я не прошу тебя об этом, а предлагаю тебе подумать об общении с родней Алекса с другой стороны.
Я даже рот открыла в ответ. Совершенно по-глупому надо сказать. Просто удивительно слышать подобное от гордой и независимой ба. Если дело касается семьи Элджеронов, то ба просто-напросто перестает замечать их многочисленные изъяны.
– У Николаса есть отец, и он не сделал тебе ничего плохого.
– Ты предлагаешь напроситься к нему в родственники? – спросила я, приподняв брови от пришедшей на ум догадки. – Он не дал знать о себе до сих пор.
Объяснение тут очень даже просто – это не было так уж и нужно ему.
– Он может не знать о нем до сих пор.
Ба права – с родственников Николаса сталось бы не рассказать ему об этом. Но все равно это было как-то чересчур.
– Бабуль, ты предлагаешь написать ему письмо?
Я хочу свернуть этот разговор, потому что мне становится больно думать об этом.
Прошло столько лет, а я все никак не могу смириться с тем, что произошло. Каждый новый год, день рождения и при любом удобном даже глупом случае загадываю одно и тоже желание «пусть он будет жив!»