– Вполне. Значит, не стоит
сидеть сложа руки, иначе рискуем оказаться там же, где сейчас
Австер?
– Именно, ибо ты тогда будешь
первым идти на списание, Зефир вторым, а я буду идти третьей.
Потому что наши силы не то чтобы прямо жизненно необходимы для
Общества. Ради власти нами можно будет пожертвовать. Поэтому пока
Либеччо медлит и настраивается на то, чтобы нас помучать, мы должны
ударить наперёд. Ну, как такая возможность выпадет, так что, когда
мы... – она прервалась, так как в этот момент хозяин заведения
принёс заказ и всё её внимание внезапно ушло в еду.
Нам налили по стаканчику
вишнёвого "Доктора Пеппера" со льдом, поставили огромный лоток
жаренной во фритюре курочки в нежной панировке и принесли ведёрко
картошки по-французски. Памперо, с неожиданной для меня, страстью
набросилась на ножки. Любой хищник бы позавидовал прыти, с которой
козочка рвала мясо, щуря глаза от удовольствия. Расправившись с
одной ножкой, она запивала её огромным глотком солодовой газировки
и тут же бралась за следующую. На четвёртой, она
заявила:
– Вот ты вчера говорил, что
искусство это эмоции. А искусство это вот оно. Еда всё равно что
чистая деструкция!
– Еда? Деструкция?
– Ну да. Кулинария же это что?
Разрушение материи. Тебе нужно убить курицу, разрубить её на куски,
а затем с помощью абсолютно хаотичных вещей, вроде огня и воды,
продолжить разрушать её ткани, чтобы получить нечто абсолютно
невероятное. При чём сделать действительно вкусно у тебя получится
только если ты делаешь это интуитивно. Попробуй, вот... – она
протянула мне ножку, которую только что укусила.
Я аккуратно оторвал от курочки
кусочек и сунул в пасть. Стоило мясу коснуться языка, как я тут же
ощутил, будто бы мне в рот налили кипятка. Голова загудела, весь
рот жгло так, что я в бессилии вскочил и стал метаться по залу. Это
было, кажется, самое острое, что я когда-либо ел.
Памперо искренне
расхохоталась, но всё же остановила мои метания, влила мне в пасть
холодного Доктора Пеппера и только тогда меня немного
подотпустило:
– Как?! Как, чёрт возьми, ты
это ешь?
– Люблю очень острое. Нет
ничего вкуснее перца, при чём такого, при производстве которого
необходимо носить костюмы химзащиты и противогазы.
– Чёрт, это же практически
химическое оружие!
– Да, только съедобное и
довольно вкусное, если распробовать и привыкнуть. А ещё ничего так
не прочищает голову, как капсаицин. Вот тебе и лучшая метафора
искусства.