Хижина оказалась довольно
уютной и просторной, с большой комнатой внизу и ещё одной,
поменьше, на чердаке. Внутри, в камине был разведён огонь, так что
стало довольно тепло и светло, хотя и без того на улице было
практически десять градусов тепла.
В общем, дела наши обстояли
довольно неплохо, даже несмотря на устроенную ловушку. Мы оба это
понимали. Так что Памперо, со всей серьёзностью осмотрев временное
пристанище сказала мне:
– Ну что, раз уж выдалась
возможность, пойду подремлю наверху, на чердаке. Посторожишь в
компании автоматона? – спросила она, расстёгивая свою
плащ-накидку.
– Конечно. – сказал я и
устроился на кресле, около окна у входной двери.
Девушка благодарно кивнула и,
без особого стеснения, стала раздеваться. Куда там стесняться,
когда тебе семьдесят тысяч лет? Да и явно уж не передо
мной.
В общем, сняла она и военного
вида лётную чёрную куртку, и кофту, и обтягивающие пилотажные
штаны, и плотные чулки под ними, оставшись абсолютно нагой. Вот
тогда-то я и приметил необычную черту её внешности, которую до того
никогда не видел: на её спине, чуть выше ягодиц, по линии изгиба
талии было вибито две надписи на древнем языке. Одна переводилась
как "Обречена на падение", а вторая "Дочерью неба". Надписи шли от
верхней части бедра до начала рёберной клетки, выступая как бы
"ножками" для "чаши" полумесяца луны, в которой будто бы лежало
солнце с чётко отрисованными семью лучами, отходящими вверх до
самых лопаток.
Я никогда не видел татуировок у
членов Общества. Даже у Мартина, в древней культуре которого
украшения собственного тела считались священными.
– Ничего себе, какой рисунок тут у
тебя... Что он значит? – спросил я, несколько стесняясь
собственного вопроса.
Она удивлённо посмотрела сначала на
меня, а потом на свою спину, куда я и указывал. На мгновение могло
показаться, что она вовсе забыла, что у неё на спине что-то
изображено. Но уже через секунду она опомнилась:
– Следы моей давней юности и уже
ушедшей ипостаси древней индейской культуры. – она подошла ко мне
поближе, на расстояние вытянутой руки, чтобы продемонстрировать
рисунок поближе, – Буквально следы. Потрогай.
Я коснулся букв надписи пальцами и
понял, что это не просто загнанные под кожу чернила, привычные для
Европы. Это всё шрамы, в которые, судя по всему, набили чёрный
краситель. В общем, не только рельефное, но и особенно отчётливое
изображение получалось. Особенно на фоне белой шерсти. Да и сделано
было очень искусно, с множеством мелких деталей, что невероятно для
столь грубого метода боди-арта.