Для них я был лишь историей, которую рассказывали их отцы.
Историей о Владыке демонов, что стоял подле их королевы. Деды обо
мне и не упоминали — стыдливо умалчивали, ведь та история касалась
уже падения садов Армина.
— Владыка. Вас ждут в общем зале, — сообщил мне слуга, после
чего скрылся за дверью.
Какая по счету это была встреча? Десятая? Двадцатая? Как только
вернется Эрегор, отправлю туда этого старого пса, пусть сверкает
своим оставшимся глазом и с леденящей в жилах кровь интонацией
задает каверзные вопросы. Стращать провинциалов Эрегор умел и любил
— хотя вслух всегда стенал и ныл, что ему подобные дела не по
душе.
Но отправиться на границу сам я не мог, как не мог отпустить с
рейнджерами Лиан и Ирнара. Так что приходилось отправлять всех трех
моих доверенных эльфов в бой — другого варианта я не видел. Хотя за
последние месяцы лейтенант пообтесался, получил боевого опыта и
скоро я смогу отделить его и молодую эльфийку от старика Эрегора.
Пусть действуют самостоятельно. Ведь даже долгоживущие темные эльфы
не вечны — рано или поздно этим двоим придется жить своей головой,
а в условиях войны это будущее может наступить даже слишком
«рано».
Главный зал крепости Минтхалла был похож на святилище. Тонкие
резные колонны из темного гранита, идеальный отшлифованный пол,
сводчатый потолок. В нескольких массивных люстрах горят свечи, по
стенам — развешены масляные бездымные светильники. Сегодня тут был
установлен один большой длинный стол, за который для совместного
ужина и встречи усядутся три десятка эльфов. Мне же было отведено
место во главе стола. Особым приказом королевы Ирен сейчас именно я
был командиром Минтхалла, хотя по прибытию и не сместил с этой
должности Айвина. О чем уже множество раз пожалел, но, вернуться
назад во времени и переиграть эту ситуацию, было невозможно.
Едва я ступил за порог главного зала, и до этого негромкие
беседы местной знати стихли. На меня бросили десяток неприязненных
взглядов, я же, не обращая внимания на этих глупцов, уверенно
проследовал к своему месту.
В груди на мгновение поднялась волна злости, пальцы сами собой
дрогнули. Хотелось обратиться к печатям и просто поставить всех
присутствующих на колени, подавить их своей волей и силой, но я не
мог поступать столь опрометчиво. Ирен просила меня держать себя в
руках.