Массивная фигура, кожа цвета темной глины, на его голову был
надет мешок, а руки и ноги стянуты с такой силой, что человек или
эльф на его месте уже давно бы лишился конечностей от нехватки
кровотока. Орку же эти предосторожности доставляли лишь легкие
неудобства, и если бы не глубокая рана на груди, которая кое-как
поддерживалась в чистоте усилиями Эрегора, он бы уже давно
попытался сбежать и вернуться к своему племени.
— Учитель! — Эрегор, который до этого оставался в седле и
наблюдал за действиями подчиненных и конюхов, при виде меня тут же
спешился и упал на одно колено.
Вокруг было слишком много посторонних, и старый советник всеми
силами пытался поднять мой авторитет в глазах местных, публично
выказывая мне все возможные знаки почтения. Вел бы он себя так,
когда мы остаемся вдвоем…
— Докладывай, — высокомерно, совсем по-эльфийски махнул я
пальцами, позволяя склонившему голову командиру подняться на ноги и
начать говорить.
— С момента отправки депеши ничего не изменилось, — скупо
сообщил Эрегор. — Припасы закончились, двое легко ранены, потерь
нет.
— Орки? — спросил я.
— Девять лагерей уничтожили с вашей помощью, еще три нашли
самостоятельно, — продолжил эльф, громко и четко чеканя слова.
Замковые работники, которые в отсутствие Эрегора перенимали
повадки своих знатных господ и вели себя в моем присутствии
довольно вольно, сейчас низко-низко опустили головы, так, что
длинные уши торчали над затылками. Сами же эльфы молча делали то,
что должно — помогали разгружать телегу, забирали лошадей, часть
крепостной стражи сейчас волокла орка в казематы.
В отличие от меня, бесплотной легенды из старых сказок, Эрегор
был легендой вполне осязаемой. Пять лет — что за срок для эльфа? Он
был доверенным лицом королевы Ирен по эльфийским меркам буквально
вчера, и даже его предательство собственного народа в попытке
прорваться в мою долину, не могло в полной мере затмить былой
славы.
Да, опозоренный, да, потерявший статус, но Эрегор все еще был
жестоким и крайне опасным темным эльфом из дворца, из самой
верхушки. И он, этот бывший капитан рейнджеров и советник королевы,
без каких-либо приказов или принуждения склонял предо мной голову и
с явным почтением, переходящим в удовольствие, становился на
колено.
Меня подобное не слишком радовало — особенно, что касалось
удовольствия, которое получал Эрегор от такого почтительного
обращения. Я бы желал, что бы мой старый ученик в приватных беседах
дерзил поменьше, и выполнял приказы побыстрее, а не занимался
исторжением подобострастных речей на публике. Хорошо хоть, у эльфов
холопство было не в почете, так что никто мне сапоги целовать не
стремился, хотя такие дела, к примеру, очень любят за Южным
морем.