Он сжал трость до белых костяшек.
— Что ему от вас нужно? — спросил я.
— Мы — его руки здесь, — прямо посмотрел Святослав мне в глаза.
— Будем выполнять мелкую работёнку от своего имени. А заодно он
просил чуть прополоскать тебе голову, — и тихо засмеялся. — Чтобы
ты не особенно наглел.
Вот с этим пунктом, правда, они уже опоздали.
Но я об этом умолчал.
Хотя по строгому взгляду Ратибора, он уже в чём-то меня
подозревал.
Правда, Болтун не был похож на человека, который сильно зависит
от своей гордости. Такие как он больше думают об эффективности, чем
о статусе.
И это я уважал.
Через несколько минут мы добрались в точку сбора — крупную
усадьбе посреди центрального парка. Вся территория была заполнена
гвардейцами разных кланов и имперскими военными. По периметру
стояла бронетехника и находились укреплённые позиции, с
заграждениями в виде набитых песком мешков и защитных
артефактов.
Настоящая крепость.
Но князя Евгения внутри не было. Зато я увидел людей с гербами
кланов Сибири: Морозовых, Белокрыловых, Горицких, Архатовых.
На площади перед усадьбой царила суматоха и слышался крик.
— Ты должен был спасти моего отца! — вырывался из рук нескольких
людей смуглый молодой парень. Его лицо было перекошено от гнева, он
старался вырваться, но сородичи его сдерживали. На груди у каждого
из них был герб клана Горицких.
А стоящий напротив него был мне знаком.
Молодой граф Архатов. Мы с ним виделись в самолёте, во время
проверки менталистом.
Он выглядел потрёпанным. Одежда в пыли, на правой руке порвана и
испачкана в крови. Но раны уже вылечили.
Архатов был совершенно невозмутим. Только взглянул на молодого
Горицкого слегка пренебрежительным взглядом:
— Держи себя в руках.
— ДУЭЛЬ! ДУЭЛЬ! — закричал Горицкий.
— Что происходит? — спросил Святослав.
Стоящий рядом с ним аристократ из какого-то мелкого рода с
усмешкой смотрел на кричащего Горицкого. Он ответил Святославу:
— Да графа Горицкого положили вместе с половиной гвардии. В
метро какая-то сильная тварь снесла барьер и разметала блокпост.
Горицкие с Архатовыми были близко. Они пошли туда, чтобы убить
тварь, — он усмехнулся. — Хотя проще было обвалить тоннель, пусть и
остались бы там пара десятков жандармов. Но, видать, Горицкий
переоценил себя. Умер как идиот, из-за горстки простолюдинов.
Такое пренебрежение к человеческой жизни заставило меня вскипеть
от гнева. Мало того, что этот аристократ не ценил людей, как
таковых, так ещё и в открытую смеялся над тем, кто пал, исполняя
свой долг боевого мага.