— Все, кто останется, позавидуют мёртвым! Но я предлагаю и
другой выбор: аристократы приведут мне Озёрского, живым или
мёртвым. На Базарную площадь. В течение сорока минут. Докажите, что
миллион жителей вам дороже гниющего заживо князька!
Святослав нервно спросил:
— Он же блефует?!
— Я не знаю, — честно сказал я. — Это нам ещё предстоит
выяснить. Но понятно одно, — я серьёзно посмотрел Святославу в
глаза. — Его обращение предназначалось не аристократам.
— А кому тогда? — напряжённо спросил он. Ратибор тоже
прислушался.
— Простым людям, — ответил я, глядя на город. — Его слова
наверняка транслировались в сеть и по радио. Город же не
изолировали?
— Информационно — нет, у людей есть связь, — хмуро сказал
Ратибор.
Я кивнул и сказал:
— Значит, кто-то из простых людей точно загрузит в сеть запись с
речью. И, если жители Новосибирска поведутся, то у нас будет масса
проблем.
— Поясни, — с лёгким раздражением сказал Святослав. Его нервы
были на пределе.
— Лидер «Тихого Дома» пытается выполнить своими словами две
задачи: первая — посеять панику в городе и заставить местных
жителей массово покинуть Новосибирск. Это затруднит перемещения
жандармов, военных и гвардейцев. Вторая задача — он хочет, чтобы
простые люди по всей Империи увидели, как аристократия делает
выбор.
— Какой ещё выбор?! Идти на поводу у террориста или нет?!
Я покачал головой.
— Выбор: отдать ли «Тихому Дому» князя Евгения, либо
пожертвовать целым городом простолюдинов. Для нас очевидно, что
князя никто не выдаст. Но очевидно ли это для простых людей?
Глаза Святослава расширились
— Нет… нет! — он замотал головой и поморщился от боли. Снова
перенервничал. Ратибор тут же оказался рядом, придерживая его. — Ты
хочешь сказать, что террористы попытаются выставить нас —
аристократов — убийцами?
— В том числе. Они свалят на нас часть ответственности за то,
что предполагают сделать с городом.
— Но простолюдины же не идиоты!
— Идиотов среди них, как и везде, активное меньшинство. Вот их и
попытается поджечь «Тихий Дом», чтобы в итоге получилась лживая, но
красивая легенда, как злобные аристократы пожертвовали миллионом
человек ради своего князя. Поэтому единственное, что нам остаётся,
— мой голос стал твёрже стали, — это купировать угрозу раньше.
И тут дверь на балкон приоткрылась. К нам, в гвардейской форме
клана Озёрских, вышел Болтун.