Вот и на этот раз, сунувшись в мусорку на авенида Бразилия, Тони будто ударился головой. Ударился больно. Он вскрикнул и вдруг очутился у Соловецкого камня в Москве. На шее у него болталась табличка «Путин хуй», Гомес был повёрнут к Политехническому музею, а часы у метро показывали второе августа, 9:49.
Всё правильно. Минуту назад, в 7:48 по Гринвичу, он подтаскивал последний на сегодня контейнер к мусоровозу RosRoca. Испанский производитель явно постарался: машина и выглядела красиво, и функционально была ничуть не хуже немецких или даже американских аналогов. Строго говоря, RosRoca являлся мировым лидером на рынке мусоровозов с фронтальной, боковой и задней загрузкой и с объемом кузова от 6 до 43 кубометров. Помимо мусоровозов компания производила мусорные контейнеры, мобильные станции очистки и автоматические пневмосистемы сбора отходов. Прекрасное оборудование, размышлял Тони, недорого и эффективно. В основе качества продукции RosRoca лежали ни много ни мало 60 лет опыта.
И на ж тебе – «Путин хуй». «Путин хуй», да ещё в Москве. Гомес сроду не выходил на одиночный пикет до отъезда, и вот случилось.
Воскресным утром в Москве безлюдно.
Лишь девятый троллейбус пошёл на круг, да собака (видно, беременная) едва держалась метрах в пяти и всё поглядывала на Тони, но хуй ли Путин или нет – ей было без разницы. Собака устала жить. И тут к Гомесу подошли два милиционера.
– Путин хуй, значит? – спросили они.
Гомес кивнул.
– Пройдёмте с нами.
И он прошёл.
Как и прежде, слуги режима отвезли его в участок, там изнасиловали (всё той же шваброй), а уже в 7:50 Тони очнулся в своём мире. В привычном мире русского отщепенца и дворника Vila do Conde: контейнер, помойка и RosRoca на шасси Mitsubishi Fuso. Мусоровоз имел фронтальную загрузку, эргономичный пульт управления и был оснащён прессующей плитой. Лишь запястья болели от наручников и жопа.
Хотя бы жопа, подумал Тони. В целом же он был здоров и вполне мог работать. «Кто не работает, тот не ест», – припомнил он надпись в своём институте, где никто не работал, но все как-то ели, и не болели у них ни жопа, ни запястья.
Гомес вообще сомневался, открыли ли его бывшие коллеги хоть какую-нибудь галактику, звезду или экзопланету. Вряд ли. Во всяком случае, после сталинской шарашки ни о чём таком тут не помышляли: не было ни денег, ни любопытства. Молодые сбегали, а старых гоняли на Поклонную – то Путину поклониться, то колорадам (донецким и своим, естественно) или даже Обаме («Обама, верни наши пенсии!»). Мусор, короче.