– Мы всего лишь поужинаем, – ощетинивается она.
– Маша, неужели Павел тебе нравится? Вы же как кошка с собакой?
Я думала, ты его терпеть не можешь.
– Он ничего, – девушка теребит пальцами рукав блузки. – Немного
неотесанный, но это можно исправить.
Вот тебе и на. Я не верю своим ушам.
– Маша! Это же просто чудесно! – встаю с места, подхожу и
нависаю над Машиным стулом, обнимая за плечи растерянную
девушку.
– Не уверена. Боюсь, он сбежит от меня, как только мы сядем за
стол. Я ведь не от мира сего.
– Не сбежит, – смеюсь. – Скорее, прилипнет как банный лист. Так
что хорошенько подумай о последствиях.
Возвращаюсь на свое рабочее место. Лицо подруги светится от
счастья. Маша и Павел. Поверить не могу. Если бы кто-то просто
намекнул на что-то подобное, я рассмеялась бы ему в лицо. Честное
слово, чужая душа потемки.
Две с половиной недели пролетают как один день. Сижу в
московском офисе, наслаждаясь чистым небом и ярким мартовским
солнцем. Погода стоит прекрасная. И не только погода. Я и не
заметила, как в моей душе тоже всё расцвело.
Вчера официально завершилась маркетинговая кампания “Это по
любви”. Отбросив лишнюю нескромность, скажу, что кампания превзошла
мои самые смелые ожидания. Нам фартило во всём – после нескольких
публикаций блогеров-миллионников о “российском городе любви”,
посещение Пушкина стало мейнстримом. В результате в бывшее “Царское
село” хлынул поток туристов, а о LifeLab не написал только ленивый.
Хэштег #Любовьвитаетввоздухе заполонили тысячи фотографий, а семь
воздушных шаров-сердец, парящих в утренних, дневных и закатных
лучах солнца, стали негласным символом весеннего Пушкина. Каждый
день мне присылают данные по продажам. Всё говорит о том, что
кампания вышла далеко за рамки местной. В ближайшие дни у меня
будут окончательные цифры, и можно будет официально поднять бокал
шампанского.
Похоже, наша романтическая кампания распространила чары на всё
вокруг. Две недели назад Маша и Павел так хорошо поужинали, что
теперь от бурчащего и недовольного шефа не осталось и следа. На
Машином столе то и дело появлялись цветы, а на щеках – девичий
румянец. Павел Леонидович менялся у всех на глазах и приводил в
недоумение сотрудников. Молодые влюбленные успели побывать в
театре, филармонии и даже в цирке. Надо признать, что Маша больше
не считает Павла клоуном. Если трансформация начальника продолжит
идти семимильными шагами, боюсь, к лету от бывшего Павла ничего не
останется.