Мне нужно догнать его, схватить за рукав, признаться, что всё
сказанное страшный обман. Обман во спасение. Но я гляжу ему вслед и
не делаю ничего. Эрик уже далеко, я едва различаю силуэт.
Оцепенение не отпускает меня. Слёзы градом катятся по окаменевшему
лицу. Стою на месте минуту, час, вечность…Сколько времени нужно,
чтобы похоронить собственную жизнь?
– Прости меня, любимый, – сами собой льются слова. Их слышит
только шелестящий ветер. – Я люблю тебя больше всего на свете.
Больше жизни.
Не понимаю, как добираюсь до дома. Светло или темно на улице?
Сухо или промозгло? Есть вокруг люди или ни души? Я ничего не
осознаю, не вижу, не чувствую.
День сменяет ночь. Ночь – день. День – ночь. Ночь – день…
Это конец.
Ровно две недели я существую без Эрика. Говорят, со временем
становится легче. Не знаю. Моя боль как изводила меня на “десятку”,
так и изводит. Пожалуй, она даже слегка прогрессировала за то
время, что я лежала и медленно умирала в своей квартире. Я взяла
отпуск, ни с кем не общалась и игнорировала звонки.
Раздается звонок в дверь. Делаю вид, что меня нет дома. Я не
готова ни с кем разговаривать и не собираюсь открывать. Звонящий не
сдается. С каждой минутой дребезжание становится всё противнее.
Даже подушка, натянутая на голову, не помогает. Я начинаю тихо
изнывать от злости. Что за ерунда происходит!
– Уйдите, – еле слышно бормочу я. – Меня нет дома.
Невыносимый человек за дверью нажимает на кнопку без перерыва.
Мой мозг сейчас взорвется. Через силу поднимаю свою тушу из
кровати. В дверь начинают колотить. С трудом доползаю до двери и
открываю. На меня смотрит Маша. Она медленно меняется в лице. Мне
хочется нарычать на Точилину, но я лишь издаю какой-то
нечленораздельный звук и медленно тащусь обратно к кровати. Подруга
протискивается мимо меня в прихожую. Закрывает дверь, пока я бреду
назад в постель. Маша так громко шебуршит, что я натягиваю одеяло
на голову, лишь бы ее не слышать. Не хочу ни с кем разговаривать,
даже с подругой. Машу не заботят мои желания – она бесцеремонно
заходит в спальню и усаживается на кровать.
– Ты похожа на живой труп, – пытается задеть меня Маша.
– А ты на демона из преисподней, – еле слышно отбрыкиваюсь.
– Когда ты последний раз ела?
– Не помню.
Маша вздыхает и удаляется на кухню. Через какое-то время в нос
бьют ароматы готовящейся еды – жарящихся яиц, помидоров и специй.
Начинаю дремать. Маша теребит меня за плечо: