Если говорить начистоту, я очень горжусь нашим продуктом – в
него вложено столько сил и энергии, что любовь к остроумному
гаджету пропитала всю меня без остатка. Просто в данный конкретный
момент я лучше знаю, что мне нужно. И это точно не камни. Вот
сделаю карьерный рывок и сразу начну следовать советам Луи.
Обещаю.
***
Заходим с Эриком в мой кабинет. Прохожу к рабочему месту и
устраиваюсь на вращающемся кресле. Шеф бросает спортивную сумку
рядом с моим столом. Но вместо того, чтобы культурно сесть рядом,
вольготно нависает прямо над моей головой. Одной рукой опирается на
стол, а второй на спинку моего кресла. Я чувствую его дыхание,
свежее и теплое. От него так приятно пахнет, что мне сложно дышать.
Меня бросает в жар. Сердце снова берется за старое, отбивая ритмы
на запредельных децибелах. Через пять секунд мне потребуется
нашатырный спирт, чтобы не упасть в обморок. К счастью, в этот
момент Эрик немного отстраняется и у меня получается сделать вдох.
Не выдерживаю и говорю:
– Эрик, пожалуйста сядь на стул.
Смотрит на меня своим томным взглядом, игриво улыбается, будто
всё понял, просьбу выполняет. Берёт стул и придвигается ко мне
впритык. У Эрика вообще есть понятие о личном пространстве? Хочет
свести меня с ума? Как можно находиться рядом с этим невыносимым
человеком? А ведь я кремень, закаленный временем!
Помню, как впервые увидев Эрика на собеседовании, я чуть не
потеряла дар речи, а коленки предательски подкосились. К счастью, я
шустренько опустилась на стул, что спасло ситуацию и помогло
сохранить лицо. Ну а как могло быть иначе, если в кабинет вплыл не
суровый тип в классическом синем костюме, а улыбающаяся кинозвезда
в светлых джинсах и элегантной клетчатой рубашке? Этакий высокий и
подтянутый темноволосый красавец с лицом как у древнегреческого
бога – лучистыми светло-серыми глазами, что невозможно отвести
взгляд, прямым точеным носом словно у фотомодели и волевым
подбородком как у супергероя. Да на него невозможно было смотреть!
Сердце заколотилось как бешеное, да еще и до неприличия громко – я
переживала, как бы Эрик не сделал мне замечание, заслышав
барабанную дробь. Не знаю, какого размера стали мои зрачки от
лицезрения совершенного лица напротив, но я так старалась
произвести впечатление – конечно, исключительно, как профессионал –
что к концу ощущала себя выжатым прованским лимоном. Мне казалось,
будущий шеф просверлил меня насквозь своими проницательными, ясными
глазами, и вытащил из закромов сознания каждый грязный секрет.
Морально я уже приготовилась к разоблачению и отказу, но каким-то
чудом на работу меня приняли.