Теперь вот пришлось учиться понимать, что обозначает положение стрелок на циферблате. Часы, которые висели на стене, размеренно тикали, покачивая маятником. Внутри была надпись «Маяк». Старые, их требовалось заводить специальным ключом раз в шесть дней. Сначала открыть крышку, затем держать механизм, чтобы не болтался. После восемь оборотов, готово. Так. Значит, теперь большая стрелка показывает на шесть, маленькая между цифрами восемь и девять. «Сколько ж будет? – задумался Слава. – Половина девятого, кажется».
Задумался, и память услужливо опять унесла его в ту судьбоносную ночь.
Сколько он выпил? Не помнил. Бутылки сменялись одна за другой, как и дорожки на зеркальце. Рядом хихикали, поглаживая музыканта, какие-то две полногрудые девицы в обтягивающих маечках и коротких, по самые стринги, юбочках. Растягивали толстые нафиллерованные губы и пошло строили глаза с огромными наращёнными ресницами. Одна пепельная блондинка, вторая черная брюнетка. Как их зовут, Слава не помнил. Он уже был сильно пьян, так что едва соображал, кто такой и где находится. Музыка гремела, клуб кружился, вокруг дрыгались какие-то разноцветие черти, одетые в разноцветное тряпье.
Этот шум и сверканье лазера по глазам надоели Славе. Он захотел развеяться. Захлебнуться холодным и мокрым воздухом московских улиц. Что его приводит в чувство всегда? Скорость. Яростная, неукротимая. Зря, что ли, новая тачка куплена за бешеные бабки? Музыкант встал, опрокинув фужер. Содержимое выплеснулось. Тёлки сначала взвизгнули, а потом разочарованно захныкали: столько добра пропало!
– А! По херу! – махнул рукой Слава. – Поехали, девчонки, кататься! Я приглашаю!
И, не ожидая, пойдут или нет, направился к выходу. Охрана, пристально наблюдавшая за поведением безбашенного музыканта, поспешила развести в стороны других посетителей, чтобы музыкант не нарвался на кого-нибудь. Он как-то плечом задел какую-то девушку, и хотя сам был виноват, так ей врезал, что та отлетела на пару метров. Чего потом стоило замять скандал. Пришлось оплатить услуги стоматолога и установку трех имплантов – Слава ей зубы выбил. С тех пор его без внимания не оставляли.
Едва он вышел на улицу, как к крыльцу подали его алую Ferrari Daytona.
– О, моя лошадка! – пьяно осклабился музыкант и забрался в салон.