Энни вылезла из лохани, оставляя на полу лужицы. С ее слипшихся волос ручейками стекала вода. От холода на коже появились пупырышки. Энни обхватила себя за плечи, пытаясь согреться. Вид ее был настолько жалок, что Ханна сменила гнев на милость.
Она накинула на дрожащие плечи Энни и бережно промокнула воду, стараясь не касаться синяков.
— Подралась с кем-то?
— Упала, — и, увидев недоверие в глазах Ханны, Энни поспешно добавила: — Несколько раз.
Ханна покачала головой:
— Я постираю вещи.
Она нагнулась за небрежно брошенными на полу вещами, и только когда она дошла до двери, Энни осенило, и она, чуть не свалив ширму. Бросилась за кухаркой:
— Ханна, Ханночка, верни мой передник?
— Зачем это? — Ханна подозрительно прищурилась.
— Там кое-что мое в кармане...Орешки.
Ханна отдала передник, наблюдая за ней. Энни тем временем нащупала кольцо и схватила его в кулак вместе с орехами.
— Орешки, говоришь? Уж не в лесу ли вы их набрали?
Энни потупилась, а Ханна затолкала ее в комнату и зашипела:
— Мать твою задрал Зверь. И на смертном одре она взяла с меня обещание, что ты никогда не пойдешь в лес. Зверь учует тебя, он будет искать тебя, Эниана, и не успокоится, пока не найдет.
— Мама так и сказала? — Энни испуганно пятилась назад от грозно наступающей на нее Ханны.
— Именно так. Господь свидетель.
— Ты нарочно пугаешь меня.
— Думай, что хочешь! Но в лес путь тебе заказан. Костьми лягу, богу душу отдам, а в лес тебя не пущу.
Все, что Энни знала о матери укладывалось в одно слово: красивая. Энни подолгу смотрела на портрет сеньоры Эмилии де Рени, висящий над камином в гостиной. Она гордилась, что эта прекрасная дама, держащая в руках цветок бессмертника, ее мать. Иногда ей казалось, что мать улыбалась ей, когда она пересказывала ей вечером события дня, не замечая сочувствующих взглядов прислуги. Повзрослев, Энни перестала это делать, но все равно, каждый раз, проходя мимо, смотрела на картину.
Энни совершенно не помнила мать. Она умерла, когда девочке минул годик. О причинах смерти в поместье при Энни не говорили. Когда Энни начала задавать вопросы, где ее мама, взрослые либо отмалчивались, либо говорили, что она отправила на небеса. Потом Ханна обмолвилась, что ее загрызли дикие звери в лесу. А теперь оказалось вдруг, что зверь был один. Тот самый зверь. И матери удалось каким-то чудом добраться домой.