Энни плюнула с досады на землю. Дамы поморщились и осуждающе покачали головой. Энни демонстративно развернулась к ним спиной, чтобы не видеть их постных рож. Жаль, что она не могла заткнуть уши, потому что до нее сразу же долетели нелестные комментарии, произнесенные нарочито громким шепотом.
Жан вышел быстро:
— Она шарлатанка, — хмуро заключил он. — Может, не стоит тратить целый су?
Энни дернула плечом, не позволяя Жану прикоснуться к себе, и скрылась внутри.
Первое что увидела Энни, был стол, на котором хаотично располагались черепа животных и птиц вперемежку с павлиньими перьями и амулетами из разноцветных камней. Над всем эти великолепием возвышалась женщина в ярком тюрбане и восточном халате из золотой парчи.
Повинуясь жесту хозяйки шатра, Эниана села на краешек стула. Стул был гораздо меньшего размера, чем тот, на котором царственно восседала мадам де Руж. К тому же, одна из его ножек была короче остальных, и сидящему стоило больших усилий сохранять равновесие.
«Как все продумано», — похвалила про себя сообразительность гадалки Эниана.
— Что привело тебя, дитя? — раздался скрипящий, прокуренный голос.
— Хочу узнать, что меня ждет, — ответила Эниана и удивилась тому, как слабо и робко прозвучал ее ответ.
Мадам де Руж положила обе ладони на лошадиный череп и прикрыла глаза.
— Вижу, любит тебя человек один. Из твоего окружения.
Эниана заметила, что гадалка слегка откидывает голову назад, чтобы наблюдать за ее реакцией из-под опущенных ресниц.
— Любит? — переспросила Эниана.
— Любит, любит. Правда, признаться не может тебе, мается, боится, что ты отвергнешь его. Не признавался же еще?
— Нет.
— Значит, жди. Признается. Свадьба будет у вас. Вижу. Деток много. Один, два, три четыре. Два мальчика и две девочки. Красивые такие, прямо, как ты. Хорошо будете жить, в ладу. Ругаться будете, конечно, но как без этого. Так же быстро и мириться будете.
— Благодарю, — улыбнулась Эниана.
— С тебя один су, деточка. Не мне платишь, судьбу задабриваешь, чтоб все так, как я сказала, получилось.
Эниана достала из кошелька один су и вложила в протянутую ладонь гадалки. Как только пальцы Энианы коснулись горячей и сухой кожи провидицы, между их ладонями словно проскочил разряд молнии. Эниана отдернула руку, но мадам де Руж вцепилась в нее мертвой хваткой, сжимая до боли. Лицо провидицы исказила страшная гримаса, ярко накрашенный рот искривился, голова затряслась так, что тюрбан слетел на пол, а по плечам женщины рассыпались седые, плохо прочесанные волосы. Глаза мадам де Руж закатились, и на Эниану уставились пугающие белки.