— А посуду жаль, — вздохнула Энни, — можно было вернуть ее в лавку и получить назад деньги. Но наш богач Жан привык швыряться деньгами.
— Я смотрю, тебе уже намного лучше стало, раз язвить начинаешь?
— Да! Ты полностью исцелил меня, мой друг. Пойдем гулять! — она протянула Жану руку, и только он ухватил ее, как она подскочила со скамейки.
Обида отпустила Жана быстро. Он уже не дулся, его внимание переключилось на состояние Энианы. За ее показной веселостью он видел то, что она старалась скрыть. Впечатления от посещения анатомического театра все еще не отпускали ее. Одно дело рассматривать требуху в банках, и совсем другое маленьких уродливых младенцев. Бабы они такие. Чувствительные. Все на себя примеряют. Сейчас, небось, думает, как это девять месяцев носить под сердцем, ждать, а потом родить вот такое. Или вообще не разродиться. Жан не был девственником и знал не понаслышке, что там да как у женщин устроено. И по размерам некоторых экземпляров доктора нетрудно было догадаться, что и для матери все закончилось весьма плачевно.
Потому Жан сам потащил ее в гущу людей, собравшихся под раскидистым дубом. На сей раз Энни не проявляла привычного энтузиазма и довольно вяло следовала за Жаном. Виновницей сборища была ворона. Большая, черная, с умно блестящими глазками-бусинками. Она важно расхаживала по небольшому, застеленному мешковиной столику и поглядывала на людей, склонив голову набок.
— Работаем, Карга, работаем, — поговаривал немолодой мужчина в поношенной шляпе и забрызганной чем-то бурым рубахе.
Тогда Карга брала протянутую кем-нибудь монету в три денье, отдавала ее хозяину, доставала из плетеной корзинки свернутое трубочкой предсказание и относила заплатившему. Если человек не умел читать, то подключался хозяин и озвучивал написанное. Никто не мог сказать, чем руководствовалась ворона в выборе предсказания. Часто она брала первую попавшуюся бумажку, а бывало и такое, что перерывала клювом всю корзинку, будто выискивала что-то определенное. Но в том, что ворона эта не простая ни у кого не оставалось сомнений. Если ее пытались надурить и давали монетку в один денье, то Карга клала денье на стол и стучала по нему клювом два раза. Только после того, как человек оплачивал всю сумму, Карга приступала к выполнению своих обязанностей.